— Ладно, только держитесь от меня подальше. Так чего вы хотите?

— Откройте узелок на конце шеста.

— Да я к вам даже пальцем не притронусь!

Олегер спустил тетиву и, повесив лук на дерево, выхватил из-за пояса кинжал и перерезал веревку, стягивающую кожаный мешочек на конце шеста. В первых лучах солнца ярко сверкнула золотая монета в половину унции.

Голос Эдельмунды зазвучал снова.

— Вот уже почти два года, как я живу здесь. У меня есть деньги, много денег. В большом мире я бы считалась богатой, но здесь от них нет никакого толку.

— И что же?

— Если вы мне окажете одну маленькую услугу, я вас озолочу.

— Что за услугу?

— Видите ли, пока я не заболела, я еще питала слабую надежду, что человек, который упек меня сюда, поймет свою ошибку и вытащит меня отсюда. Вот почему я так бережно хранила свои деньги. Но теперь, когда меня настигло это проклятие, в мире живых меня держит только месть. Заклинаю вас помочь мне. Если вы поможете мне отомстить, я сделаю вас богатым.

— Насколько богатым, и что именно я должен сделать?

— Уверяю вас, вы ничем не рискуете. Для начала я дам вам половину золотой унции — а, как вам известно, жалованье коменданта пограничного замка составляет три унции. А вы принесете мне пергамент, перо, чернила и воск для печати. Затем я напишу письмо, а вы его передадите, кому я скажу.

— И это все?

— Ничего больше.

— Так я могу просто забрать ваши манкусо и сбежать вместе с ними.

— Я, может быть, и больна, но не дура. Эти деньги я вам даю для того, чтобы вы купили пергамент и письменные принадлежности. Затем я напишу письмо, которое вы должны будете отнести, кому я скажу. Взамен этот человек даст вам оттиск своей печати, а вы принесёте его мне. Тогда я дам вам ещё полторы унции золотом. Таким образом, вместе с той половинкой унции вы получите целых две. Вы меня поняли?

Глаза стражника жадно сверкнули. Две унции золотом и впрямь были настоящим богатством. С этими деньгами он мог не только дать взятку командиру, чтобы тот отпустил его на день в Барселону, но и заплатить штраф, избавиться от этой постылой службы, уйти в отставку, купить неплохой участок земли, а также повозку, пару хороших лошадей и жить, не зная горя.

— Согласен, — ответил он, не раздумывая.

— Три дня я буду ждать вас здесь в это же время.

Эдельмунда тяжко вздохнула. Час мести пробил. В колонии сейчас проживало четырнадцать несчастных, хотя когда ее сюда привезли, их было девятнадцать. Время от времени сюда доставляли новых людей — за совершенные преступления или же просто потому, что они заразились этой проклятой болезнью. Однако значительно чаще кто-то из обитателей колонии отправлялся в тот путь, откуда еще никто не вернулся, и оставшиеся завидовали его избавлению. Когда его тело, опустив в яму, засыпали землей, на могиле ставили простой деревянный крест. Его имущество распределялось между остальными членами общины, а если какая-нибудь добрая душа приносила что-то из еды, или кому-то удавалось подстрелить на охоте какую-нибудь дичь, ее жарили на вертеле, устраивая прощальные поминки.