Джон Грант уже отталкивал убитого им турка, когда его пихнул сзади кто-то из своих, – видимо, он просто пытался найти его и, возможно, помочь ему, но в действительности лишь создавал совсем не нужные ему сейчас трудности.

Еще какая-то рука дотянулась до него из темноты, но теперь откуда-то спереди и сверху. Он почувствовал на своей голове пальцы, пытающиеся ухватить его за волосы, и, наклонившись в сторону, отчаянно ткнул наугад сразу двумя ножами. Его нож с длинным лезвием вошел в тело второго человека чуть ниже грудной клетки, и, прежде чем этот человек обмяк от нанесенной ему раны, Джон Грант изогнулся и оттолкнул от себя тело врага так, чтобы снова можно было занять строго вертикальное положение, пусть даже и стоя на коленях и задевая затылком потолок туннеля.

Затем вдруг раздался грохот, похожий на раскат грома, и Джон Грант, охнув, согнулся пополам и стукнулся лбом о свои колени. В ушах зазвенело, во рту пересохло, и ему захотелось закричать, но свалившаяся с потолка туннеля земля вышибла воздух из его легких, как из пары кожаных воздуходувных мехов. Он напряг было руки, но они оказались придавленными к бокам. Он, получалось, теперь был лишен возможности двигаться и лежал зажатым в массе земли, как какая-нибудь окаменелость в горной породе. Его легкие пылали, отчаянно требуя глотка воздуха, перед глазами мелькали яркие вспышки, а голова раскалывалась от оглушительного шума. В тот момент, когда Джону Гранту показалось, что ему становится легче и что он сползает вниз в какую-то свою собственную, еще более кромешную темноту, он почувствовал, как чьи-то руки схватили его за лодыжки. Мелькнула мысль, что это, наверное, Ленья тащит его за ноги куда-то назад. Его ноги выпрямились, словно раскрываемый перочинный ножик, но он все еще чувствовал себя беспомощным и с трудом дышал, потому что его рот и нос были забиты землей. Кто-то настойчиво тащил его прочь от того места, где обрушилась земля. Позже, когда он наконец-таки оказался в стороне от места обвала и стал делать глубокие вдохи и кашлять, кто-то невидимый для него перевернул его на спину. Джон Грант усиленно вдыхал и выдыхал воздух, горячий и влажный, но тем не менее такой желанный. В его рот случайно попала земля, и он снова закашлялся. Перевернувшись на бок, он стал блевать, опустошая свои внутренности от тягучей горькой желчи и снова вдыхая побольше воздуха.

– С тобой все в порядке, – послышался чей-то голос, показавшийся Джону Гранту знакомым и встревоженным. – Да, все хорошо, все замечательно, – снова донеслись до него слова, на этот раз похожие на молитву.