И в это самое мгновение Чезаре услышал словно грохотание грома, от которого задрожала земля. Сотня всадников с копьями наперевес выскочила из глубины союзных порядков на его полки. Во главе этих конников, далеко опередив других, несся какой-то всадник, подскакивая в седле. На нем не было ни лат, ни кирасы. Вооружен он был только шпагой. Это был Рагастен.

Подлетев к швейцарцам, среди которых находился Чезаре, шевалье принялся усиленно пришпоривать своего Капитана. Это был его излюбленный маневр. Капитан, придя в бешенство, прыгал, скакал, резко брыкался. Широкая дорожка образовалась перед шевалье. Крики ужаса слышались при его приближении. А он скакал прямо к Чезаре.

Швейцарцы с трудом защищались от эскадрона, который Рагастен привел за собой. Всадники теснили пехотинцев своей стальной массой. Рагастен понял, что судьба сражения решается в эту минуту. Не останавливаясь, он добрался наконец до Чеазаре.

– Защищайтесь, монсиньор! – крикнул он.

– Предатель! – ответил Чезаре. – Ты умрешь!

И Борджиа поднял свой палаш. Резкое, неосторожное движение открыло предплечье, незащищенной броней. Молнией сверкнула шпага Рагастена, острие клинка вонзилось в руку Чезаре; тот выпустил поводья и упал.

Швейцарцы, смешав ряды, отступали со всех сторон.

Рагастен, привстав в стременах, издал победный крик.

И в этот момент он увидел, что всадник геркулесова сложения мчится на него с длинным копьем в руках. Одного взгляда Рагастену было достаточно, чтобы заметить, как бегут швейцарцы, унося на руках раненого Борджиа, как их преследуют приведенные им конники. И тогда он обернулся к Геркулесу. Они на время остались одни на широком пространстве, окруженные мертвыми и умирающими воинами.

Легкий, не облаченный в латы, Рагастен без труда избежал столкновения с летевшим на него всадником. Нападавший не сумел остановить порыв лошади и промчался мимо него. И тогда уже Рагастен помчался за ним. В несколько скачков он настиг Геркулеса, и пока тот пытался развернуться, всадил ему в горло свою шпагу. Геркулес отчаянно взвыл и рухнул на землю, а испуганный конь умчался прочь. При падении шлем соскочил с гиганта. Стало видно бледное сморщенное лицо.

– Смотри-ка! Да это бедняга Асторре! – удивился Рагастен.

– Да! – безнадежно усмехнулся Асторре. – Как видите, я поспешил встретить восьмой удар…

– Барон, мне очень жаль, – расчувствовался Рагастен.

– Это … будет … последний!

Барон Асторре напрягся, ударил пяткой землю, потом зрачки его судорожно сжались и он стал навечно неподвижным.

– Бедняга! – тихо пожалел его Рагастен.