— Да хоть до Парижа!

— Мы сейчас вместе выйдем и дойдем до места встречи. Как открыть калитку — мое дело. Вы выйдете на улицу.

— А дочка моя тем временем… нет! Ни за что!

— Вы что, хотите все испортить? Я сюда приведу пятерых мужчин: сильных, храбрых, при оружии. И тут вы — раненая, взбудораженная, несчастная. Как им заботиться о вас? Это большая помеха.

— Верно, верно! — вскрикнула Маржантина, ломая руки.

— Ждите здесь, — сказала Мадлен и быстро вошла к себе в комнату.

Через пару минут она вернулась в мужском костюме. На поясе у нее была шпага, а еще кинжал — страшное оружие в ее руках. Этот был тот кинжал, который подарил ей Франциск I. Этим кинжалом она заколола Феррона, а потом зарезала Дурного Жана.

— Я сказала, что приведу в парк пятерых людей при оружии, — сказала Мадлен. — Со мной будет шесть. А чего не добьются шесть человек, знающие, ради чего идут на смерть! Пойдемте. Как ваша рана?

— И не чувствую!

Мадлен вышла, Маржантина за ней.

Мадлен тут же направилась к потайной дверце. В руке у нее был кинжал.

Когда она подошла к тому кустарнику, из-за которого накануне наблюдала за часовым, пробило десять.

— Стойте тут и не шевелитесь! — шепнула она Маржантине.

И Мадлен пошла прямо к часовому, не только не таясь, но еще и топая как можно громче.

— Стой! — крикнул часовой.

— Офицер! — ответила Мадлен, как и накануне, и пошла дальше.

Часовой подумал, что это и впрямь какой-то молодой офицер идет к нему с приказом, и подпустил. Правда, когда она подошла к нему, он усомнился и опустил алебарду.

— Друг мой, — сказала Мадлен, рукой отстраняя оружие, — что вы скажете, если я сейчас дам вам тысячу ливров?

— Скажу, что вы, очевидно, хотите меня подкупить. Ступайте назад, господин офицер.

— Тысячу ливров за час молчания?