Минерва незаметно кивнула и предложила Рону и Гермионе незамедлительно удалиться. Гарри смотрел на картину, Дамблдор казался живым, просто заключенным в какую-то странную нарисованную тюрьму, в которой ему придется провести остаток вечности. Старик взирал на него из-за своих несменных очков половинок, ждал, пока парень устроится удобно на кресле, которое придвинул поближе к портрету.

— Прости, что не могу предложить тебе чай, я знал, что ты рано или поздно придешь. Думаю мой мальчик, пришла пора открыть тебе кое-что.

Гарри посмотрел внимательно на Дамблдора, что еще он скрывал? Конечно, этот старый волшебник вечно плел паутину интриг, играл в шахматы, главной фигурой в которых был Мальчик-Который-Выжил.

— Профессор, в этом нет смысла, война проиграна. — Опустошенно произнес парень.

— Война не окончена, пока последний из нас не сложит палочку. — Многозначительно ответил Дамблдор. — Я должен показать тебе последнее воспоминание. — Прерывая задумчивую паузу, продолжил он.

— Воспоминания о Томе Риддле?

— Оно связано с ним неразрывно и связано с твоей судьбой, мой мальчик. Память принадлежит Северусу Снейпу.

Портрет Дамблдора открылся, показывая Гарри потайную нишу, где находился прозрачный сосуд с серебристым содержимым…

* * *

* * *

Северус шел сзади, ощущая на своей спине палочку Беллатриссы. Уверенным шагом впереди плыла девушка. Легкая поступь серебристой лани не выдавала страхов, шагов было неслышно. Поднятая вверх голова выражала готовность. Странное одеяние на ней: невесомое белое платье на тонких, едва различимых бретельках, облегающее фигуру, доходящее до щиколотки, в которое её заставили облачиться, придавало ей вид ангела. Ангела, идущего на смерть. Сначала девушка отказывалась это надевать, но Беллатрисса ехидно указала палочкой на Северуса, и его возлюбленной пришлось подчиниться. Последние часы вместе были сокровенной любовью, в которую они погрузились с головой, отдавая души на растерзания прелюбодеянию, последнему шансу в их жизни принадлежать друг другу физически, Северус заберет это время счастья с собой на веки. Это было божественное соитие, которое представлялось мужчине как дурманящий сон. Идя на смерть, они были счастливы, не считая, что на земле остались незаконченные дела. Хрупкое существо, способное проникнуть в душу и вылечить её, ясные глаза, оберегающие от страхов, такая простая и печальная улыбка, вытащили его отсыревшее, от постоянного пребывания в смятении, сердце к свету. Анна спасла чудовищного монстра подземелий, освободила от боли и самобичевания, очистила почерневшую душу от грязи, подарила любовное покаяние. Совершенно разные, совершенно неподходящие друг другу, они разыгрывали спектакль любви ангела и демона, под названием "жизнь". Одно нерушимое прекрасное чувство вылилось в неприкосновенное движенье к смерти. Северус постоянно думал о том, что не может думать так эгоистично, но он отчаянно хотел забрать её с собой, словно искуситель, возжелал её кроткую, прекрасную душу, открытую только для него. Забирая её с собой он не чувствовал вины, словно дарил спокойное счастье девушке, которой едва исполнилось семнадцать. Никто не смел забирать чужие жизни, но она шла за ним добровольно, смерено. Вина… Сколько ошибок совершила его грешная душа в жизни? — Не счесть. Но один вопрос, мучивший Северуса, постоянно возникал в сердце: "Почему я, почему это прекрасное, безгрешное создание выбрало меня?". Мужчина винил себя даже за неприметную внешность. Он не был красив, всегда отличался худобой, еще в детстве его звали сальноволосым ублюдком, но его волосы никогда не были грязными, просто распадались на отдельные пряди, и ему, честно говоря было плевать на это, но прозвище так и осталось. Бледности его кожи могла позавидовать любая дворянка эпохи Возрождения. Похожий на мать, но другой, он имел какую-то таинственную мужественность, которую отталкивал от себя, считая себя далеко не достойным звания даже мужчины. Так оно и было, его крючковатый тонкий нос и тонкие белые губы предавали ему строгий вид. Только непонятно, как это милое, существо, по имени Анна могла польститься на ворона, всегда одевающегося в черное, грубого, несносного, холодного мужчину с тяжелым характером? Заслуживает ли Северус этого странного счастья? Глядя на неё, он вспоминал детскую магловскую сказку "Красавица и Чудовище". Парадокс, минус и плюс, которые притянулись, и пусть эта поговорка вновь доказала свою действенность, он все же не способен был поверить, что обладает ей.