Все это время женщины были тенями на фоне стены, но если Ампаро была рада и наслаждалась теплотой и душевностью компании, то Карла валилась с ног от усталости. В любом случае ей было невыносимо превознесение войны после той печали, которую она испытала в палате «Сакра Инфермерии». Матиас не появился, никто не знал, когда он вернется. Она извинилась и под хор благословения и благодарностей ушла спать, легла, мгновенно погрузившись в глубокий сон.

Она проснулась, ощутив на плече чью-то руку. Ампаро стояла у ее кровати со свечой. Она была завернута в полотенце и с трудом сдерживала волнение.

— Карла, — сказала Ампаро, — это Орланду! Это все-таки Орланду!

Карла свесила ноги с матраса и соскользнула на пол. Сердце опережало разум, подпрыгивая до самого горла. Она схватила Ампаро за руку. И сумела проговорить:

— Орланду?

— Тангейзер говорит, Орланду твой сын.

Голова у Карлы шла кругом, она едва не упала обратно на кровать. Она чувствовала, как дрожащее отчаяние сдавливает ей грудь. Карла судорожно вздохнула. Орланду ее сын. Орланду ее сын.

Слезы застилали взгляд. Она сказала вслух:

— Орланду мой сын.

— Ну разве не чудесно? — сказала Ампаро.

Карла поспешно кинулась мимо нее к плащу. Потом повесила его на место. Она не может идти к нему в ночной рубашке. Карла повернулась к простому черному платью, разложенному на столе. Волосы, подумала она. Они растрепаны после сна. Мальчику, разумеется, это безразлично. Но все равно.

Она снова судорожно вздохнула.

— Скажи Орланду, что я сейчас спущусь.

Карла стянула через голову ночную рубашку и отшвырнула на кровать. Ампаро сказала:

— Орланду здесь уже нет.

Карла застыла от ужасного предчувствия. Она закрыла глаза, снова открыла и посмотрела на Ампаро. Радость Ампаро, все еще искренняя, теперь омрачилась. Карла заставила себя успокоиться.

— Где он? — спросила она со всем спокойствием, на какое была способна.

— Не знаю. Тангейзер с Борсом отправились его искать на верфи.

Карла взяла ночную рубашку и снова натянула на себя. В конце концов, хватит и плаща, и черт с ними, с волосами.

— На Калькаракские верфи? — спросила она.