Людовико ответил:

— Сейчас.

— Значит, адмирал дель Монте — человек Папы.

— Он станет человеком Гислери, хотя сам пока что не подозревает об этом. У адмирала нет никаких недостатков, за исключением разве что неспособности разглядеть обман.

— Я согласен, что дель Монте с готовностью склонится перед Папой, но не перед инквизитором.

— Не успеет завершиться этот год, как «кольцо рыбака» будет сиять на пальце Гислери.

Тангейзер дернул бровью.

— Если ты планируешь убить еще и Папу, мне кажется, глава Религии — слишком мелкая дичь.

Дело надо сделать быстро, пока окончательный исход войны еще не ясен и страсти накалены до предела. И гибель Ла Валлетта станет прекрасным завершением драмы. Доблестный великий магистр убит перед самой победой безымянным наемным убийцей-турком. Эту роль вы более чем способны сыграть. И когда всех захлестнет волна искреннего горя, а заодно и всеобщего торжества, никто не посмеет оспаривать кандидатуру преемника Ла Валлетта, одобренную им самим. Дель Монте унаследует его трон. А имя Ла Валлетта будет жить вечно.

— Потрясающе, — сказал Тангейзер.

Людовико кивнул, в кои-то веки польщенный.

— А наша сделка? — спросил Тангейзер.

— Если вы откажетесь, — сказал Людовико, — вам прямо здесь перережут горло, а тело на рассвете выбросят в море.

— Я поддавался и менее убедительным доводам, — сказал Тангейзер. — Но, когда эта сделка будет скреплена рукопожатием, а может быть, и не только им, мне будет необходимо вернуть свободу, следовательно, это предложение потребует изрядной доли уверенности с твоей стороны.

— Значит, у вас нет никаких сомнений?

— Ла Валлетт — не невинная овечка. Турки будут носить меня на руках, если я уничтожу злобного демона, и у них будут на то основания. Но где гарантии, что я останусь в живых после подобной эскапады?

— Мое главное желание, чтобы вы остались в живых. Если вас убьют во время покушения, ваша личность будет тут же установлена, что нарушит всю мою стратегию. Подобная загадка породит множество вопросов, будет проведено расследование. Конечно, все подобные препятствия можно преодолеть, но я бы предпочел, чтобы они не возникали.

— Но каким способом я смогу совершить убийство?

— Ваше нарезное ружье приведено в порядок, к нему прилагаются отличный порох и стальные пули.

— А мой пистолет?