Повозку госпитальер оставил на боковой улочке. Возвращаясь, он оглянулся на запад, на реку. Вдалеке, на уровне башни Лувра, виднелись две лодки.

Сена унесет их дальше от Парижа и быстрее, чем дорога на север. И Карле будет удобнее. По реке они могут доплыть до самого Ла-Манша. А еще лучше – за Эльбефом нанять гребцов, которые довезут их по реке Эр до Шартра. Пусть Карла восстановит силы. День или два верхом до Флеша, а дальше – могучая Луара, Сен-Назер, корабль до Бордо, а потом домой. Превосходно. Тангейзер окунулся в мечты.

Гарнье, Доминик и все остальные узнают, куда и как он ушел, в лучшем случае утром. А днем страсти остынут, и понимание политической обстановки – а также цены, которую, возможно, придется заплатить и которая написана кровью на стенах особняка Ле Телье, – заставит их вообще отказаться от преследования. За пределами Парижа у них уже не будет той власти и тех возможностей. Им придется обращаться за помощью, а значит, отвечать на неудобные или даже смертельно опасные вопросы. Сегодня город у них в руках, и Матиас будет просто еще одним трупом. Но просить короля преследовать рыцаря ордена святого Иоанна, не имея доказательств его вины, да еще в ситуации, когда страна балансирует на грани религиозной войны, – это глупость, непростительная даже для Доминика. Разумнее всего будет – хоть Тангейзер на это и не рассчитывал – просто забыть о нем.

Сам иоаннит о них не забудет. Но он может вернуться позже.

Рыцарь вспомнил о баржах, пришвартованных за домом Ирен. Можно будет спрятать Карлу и детей на борту. Они с Гримандом изобразят капитана и его слепого слугу. Лица Инфанта Кокейна будет достаточно, чтобы отпугнуть любопытных. Если же нет, то госпитальеру приходилось участвовать в морских сражениях, а у тех, кто мог оказаться на баржах, вряд ли есть такой опыт.

– Гуго, вон те лодки, они сопровождают баржи? – спросил Матиас.

– Нет, – ответил за мальчика Гриманд. – Это заграждение.

– Заграждение… – Картина, которую представлял себе Тангейзер, рассеялась, как дым.

– Лодки связаны цепями и перегораживают реку от Нельской башни до Лувра. Они сделали это еще до полудня. – Король воров усмехнулся. – Нам остаются ворота, крыши или комната, пропахшая мочой.

Тангейзер зарядил арбалет, из которого он застрелил Баро.

– Гуго, стой на этом углу и жди моего сигнала. Грегуар, поведешь повозку так, словно у тебя дело на мельницах. Остальные ложитесь, – распорядился он.

Он вытащил меч и пошел к мосту.

Госпитальер больше не был похож на разыскиваемого человека, о котором могли слышать ополченцы. Такого рыцаря они никогда не видели. Пусть думают, что он один из них, обезумевших от крови. Луна светила ему в спину, к тому же фонарь притупил их зрение, а день безраздельного господства – мозги. Шум водяных колес заглушал его шаги. Можно избавиться от них прежде, чем они что-то заподозрят, но ему нужны все пятеро. Матиас почувствовал запах жареного мяса. Махнув в знак приветствия мечом, он подошел к фонарю: