— Вы нам подсказали вариант с захватом «Чёрной Каракатицы», — махнул руками, сам заливаясь смехом, доктор Ливси, — капитан Смоллетт будет нас вести, но каждый вечер отправляться под арест и ходить по судну он будет под присмотром одного егеря сквайра.

— Мда… — бормотал Сильвер почёсываясь. — Сюда мы так странно на «Каракатице» плыли и отсюда, тем же методом, назад, в Англию… Это плохой вариант, док. Но видимо иного просто нет?

— Совершенно верно, любезнейший — иного варианта нет! — согласился Ливси перерезая пута обоих пленников. — Сквайр пообещал обоим оставшимся матросам с «Эспаньолы» по паре тысяч фунтов на брата и прощение, Смоллетту гарантирована «пятёрочка», что тоже неплохо в нынешней ситуации. Все егеря также получат по пять тысяч фунтов. Вы, Сильвер — тысячу, как провинившийся и пират, но сквайру нужна будет ваша помощь при возвращении на остров. Юному Джиму мы выдадим десять тысяч — если он не забудет нас провести снова к этому острову и тайникам, что он в себе ещё хранит…

Глава семнадцатая: «Последняя смерть на острове и отплытие»

Глава семнадцатая: «Последняя смерть на острове и отплытие»

Утро, несмотря на яркое солнце что уже начало палить нещадно, показалось подростку мрачным: на верхней палубе собрались все люди оставшиеся в живых, с начала похода за сокровищами и сейчас, когда доктор Ливси подводил Сильвера и Джима к ним, Хокинс наконец понял что происходит.

Капитана Александра Смоллетта привязали к грот-мачте и сквайр Трелони зачитывал обвинения, которые приготовили видимо ранее, он сам или Ливси, по его просьбе.

Капитан «Эспаньолы» обвинялся в попытке мятежа, ограблении пассажиров и нанимателя, предательстве.

Стоявшие рядом, два выживших, после всех событий на острове матроса шхуны опустили головы и молчали, со всех сторон их подпирали егеря сквайра при полном вооружении.

Трелони немного высказался в том духе, что лишь отсутствии на шхуне первого помощника и шкипера, и спасает Смоллетта от виселицы. И то что он готов простить капитана и даже выдать приличную сумму денег, по возвращению в родные земли, вместо верёвки на шею — лишь его, сквайра, душевная чуткость и мягкосердечие, а вовсе не отсутствие вины за мятежным капитаном «Эспаньолы».

Доктор Ливси тем временем, своим привычным, ехидным, слегка «змеиным», шипящим с присвистом шепотком — рассказывал подробности ночного происшествия, что случилось пока оба задержанных спали связанными в комнатушке в трюме, на погрузившейся в ночную тьму, «Эспаньоле»: «Мы знали о переговорах с вами и том, что матросы Смоллетта также ищут поддержку бунта среди егерей сквайрв, обещая в равных долях разделить всё найденное на острове. Тогда Трелони решил действовать на опережение и попросив, с помощью молодого егеря Джойса, что бы два матроса с егерями отдельно провели переговоры, о том что бы Смоллетт гарантировал им по десять тысяч фунтов в добыче — вынудили тех выйти в узкий проход. Потом прочие егеря, спрятавшиеся в ближайших каютах, просто выскочили и впятером скрутили матросов — до того как эти дураки вытащили свои ножики и кого из нас не поранили… Нам бы пришлось их повесить в случае убийства кого из егерей, а поход в обратном направлении, в Англию, без моряков — был бы весьма затруднителен. Смоллетта вызвал я, из его каюты, условным стуком, о котором мы с ним ранее сговорились на ужине. Я сказал что подумаю о том что бы отравить сквайра и часть его егерей, и это очень понравилось капитану…»