Судно внезапно сотряс грохот и толчки, словно бы какой великан отыграл барабанными палочками дробь на корпусе «Саффолка». Потом начал отовсюду сочиться едкий дым.

Джим непонимающе оглянулся и толкнув стоявшего ближе всего к нему, в очереди за пороховыми пакетами, старшака, спросил того: «Что это?»

— Первый залп. Наш. — спокойно, даже с ленцой или презрением, ответил подросток. — Пушки, которые самые большие — заряжают заранее перед возможным боем. В случае скорой опасности или вот-вот начинающейся битвы их сейчас разрядили в приближающегося врага, а мы будет помогать при перезарядке и дальнейшем обстреле беглеца голландца.

Когда вскоре настала очередь самого Хокинса, получать свою кожаную сумку заполненную четырьмя шёлковыми пакетами с порохом — он впервые попытался осмотреться в той полутьме, что представлял из себя пороховой погреб: «световая каюта» — длинный шкаф с установленными в нём яркими фонарями и толстенными, огромными, в несколько раз больше обычных корабельных, иллюминаторами, что бы попадало как можно больше света и насыпающие в пакеты порох канониры и сами «пороховые обезьяны», по возможности максимально хорошо видели как точно отмерять порции данного взрыв порошка и его выносить, на большой скорости, из порохового погреба корабля.

Канонир и четвёрка ему помогающих, насыпали порох заранее установленными, по единому образцу и объёму, стаканами, в шёлковые пакеты и закрепив по четыре штуки в кожаной сумке — выдавали очередному юнге, который со своим грузом нёсся во всю прыть на те палубы что были ему указаны с самого начала учений, при слажевании коллектива и отработке манёвра каждого члена судна.

Откуда то сбоку от корабельного хранилища пороха, кричали, чуть не надрываясь, люди: «Вёдра ставь. Да! Малое, с питьевой, для нас, а большое — для нашей «Толстухи», протирать её! Бомбардиры — одевайте косынки, что бы пот с головы глаза не застил! Скорее!!! Сыпьте песок из бочек на палубу — уже «пороховые обезьянки» к нам бегут, не дай Бог кто из этих недокормышей подскользнётся у фонаря или чего горящего, все тут сдохнем!»

Хокинс вспомнил недавний ночной рассказ Клопа, который утверждал что некогда, один из юнг, прямо во время боя — подскользнулся, то ли на крови, то ли на потрохах убитого ранее товарища, со своим грузом пороха возле какого фонаря или факела, фитиля бомбардиров и произошёл взрыв.

Погибло два десятка человек на той палубе где случился инцидент, а само судно вынуждено было покинуть схватку и потихоньку дрейфовать к берегу, благо было недалеко.