Длинный хвост уползал в воду; с тяжелым шарканьем, поднимая сухую, как порох, пыль. Казалось, воздух сейчас воспламенится.

— Oye, hay más palta?

Поправив лазурный платок, женщина окликнула сержанта, затаившегося в темном углу. Военный сухо ответил, что авокадо закончился, а ресурсы на корабле строго распределены. Оба они использовали слово «пальта» из языка кечуа и тараторили на испанском так, как это делают чилийцы, проглатывая буквы, что усиливало голод.

Женщина резко повернулась, и ее взгляд покатился пушечным ядром на противоположную сторону стола.

— Я вам Моне не загораживаю?

— Да нет же, — выпрямил спину мужчина. — Дополняете.

На блюдце перед ним лежала очищенная четвертинка авокадо. Мужчина пододвинул фарфоровый диск к незнакомке:

— Вот, пожалуйста.

— Пфф. Не стоит.

Тонкая рука поставила тарелку обратно.

— Я все равно не буду, — блюдце снова заскользило по скатерти, — наелся.

Чилийка, натягивая улыбку:

— Ешь сам, — возвращает авокадо, — а то смотри какой худой!

Собеседник не думал уступать. Он повторил свой ход, гроссмейстерски, будто ведет в атаку ферзя.

Женщина прищурилась, ее спрессованные зрачки сверкнули. Резким взмахом она оттолкнула блюдце. Несчастный кусочек мякоти задрожал на фарфоровой поверхности.