Домой она пробиралась через заросли кустов. Часы Дуайта показывали половину четвертого, так что времени у нее было предостаточно, но и задерживаться тоже не следовало. В низину между домами опустился туман. Керен нырнула в него, как в реку. Одежда потяжелела от сырости, лицо стало влажным, в волосах поблескивали капельки воды. Между кустами тут и там попадались луноцветы, Керен на ходу сорвала один. Она на ощупь перебралась через овраг, поднялась вверх по склону и вынырнула в кристально чистый воздух.

Сегодня она, лежа обнаженной в объятиях Дуайта, сумела его разговорить. Он рассказал любовнице о том, чем занимался днем, о маленьком мальчике, умершем в Марасанвосе от ангины, о результатах лечения прикованной к постели женщины, которая страдала от абсцесса, о планах на будущее. Вообще-то, чужие проблемы Керен абсолютно не волновали, но эти разговоры должны были сцементировать их отношения.

Когда Керен добралась до дома, луна уже закатилась, небо на востоке стало светлеть. Она оглянулась. Овраг у нее за спиной был похож на молочную реку с четкими берегами. Керен вошла в дом и повернулась, чтобы закрыть дверь, но в этот момент кто-то снаружи распахнул ее еще шире.

– Керен.

Сердце у нее сперва замерло, а потом так заколотилось, что, казалось, еще немного, и от этого грохота расколется голова.

– Марк! – воскликнула она. – Ты сегодня рано! Что-то случилось?

– Керен…

– Как ты смеешь так меня пугать! Я чуть не умерла от страха!

Она уже немного пришла в себя и бросилась в атаку, чтобы упредить нападение. Но на этот раз Марку было что ей предъявить.

– Где ты была, Керен?

– Я? – переспросила Керен. – Мне не спалось. Боли замучили. О, Марк, такие сильные боли. Я молила Бога, чтобы ты поскорее пришел и приготовил мне что-нибудь теплое. Но я была совсем одна. Я не знала, что мне делать. Вот и подумала, может, пройдусь, авось и полегчает. Если бы знала, что ты вернешься пораньше, пошла бы тебе навстречу. – Цепкие глаза Керен разглядели в полумраке повязку на руке мужа. – Ой, Марк! Ты поранился? Несчастный случай, да? Дай-ка я посмотрю!

Керен шагнула к мужу, но он наотмашь ударил ее по губам обожженной рукой, с такой силой, что она отлетела в дом и осела на пол, как кучка тряпья.

– Ты – грязная лгунья! Грязная лгунья! – В голосе Марка снова прорывались рыдания.

Керен заплакала от боли. Ее тоненький, похожий на писк котенка, девичий плач был так не похож на рыдания Марка.

Он наклонился над женой и сказал страшным голосом:

– Ты была с Энисом.

Керен подняла голову:

– Сам ты грязный! Грязный подонок! Поднял руку на женщину! Вонючая скотина! Отойди от меня! Отстань! Я тебя в тюрьму упрячу! Убирайся!