Медеплавильный завод растянулся вверх по склону бухты Тревонанс.

Клубящийся дым от печей был виден еще издалека, а в безветренный день солнце не могло пробиться сквозь его завесу. Работа велась с удвоенной силой. Повсюду возвышались горы угля и золы, нескончаемой вереницей шли мулы, у плавильни и причала копошились люди.

Росс решил осмотреться и спешился. Несколько печей уже были построены. Одни – для обжига, другие – для плавки. Руду сначала обжигали, а затем плавили. В промежутках избавлялись от пустой породы. И через двенадцать часов такой обработки расплавленную медь опрокидывали в емкость с водой. От резкого охлаждения она становилась зернистой. Затем медь обжигали еще двадцать четыре часа и снова опрокидывали в воду, пока наконец неочищенная медь не выливалась для охлаждения в литейные формы из песчаника. Чтобы медь приобрела нужное качество, все эти манипуляции проделывали с ней по нескольку раз. Весь процесс в среднем занимал две недели.

«Неудивительно, что для выплавки тонны меди требуется в три раза больше угля, чем для выплавки тонны олова, – подумал Росс. – А уголь идет по пятьдесят шиллингов за вей[7]».

Он заметил, какой нездоровый вид у многих рабочих, а ведь завод открыли всего три месяца назад. Жар от печей и дым способны вынести только самые крепкие, и здесь уровень заболеваемости был даже выше, чем на шахтах. Этого Полдарк не предвидел. Росс много сделал для того, чтобы завод наконец заработал, и верил, что его усилия приведут к процветанию местных поселений и, возможно, спасут шахты от банкротства. Но похоже, беднягам, которые трудились на заводе, процветание не грозило.

Дым и гарь погубили всю растительность в бухте. Папоротник стал бурым на месяц раньше срока, листья на деревьях скукожились и поблекли. Росс в глубокой задумчивости поехал по направлению к Плейс-Хаусу, стоявшему на противоположной стороне долины.

Когда Росса проводили в гостиную, сэр Джон Тревонанс еще читал за завтраком «Спектейтор».

– А, Полдарк, присаживайтесь. Что-то вы рано. Или это я припозднился? Тонкин появится не раньше чем через полчаса. – Хозяин дома встряхнул газету. – Чертовски все это тревожно, не правда ли?

– Вы о беспорядках в Париже? – уточнил Росс. – Да, полагаю, это уже слишком.

Сэр Джон прожевал последний кусок мяса.

– И ведь король им уступил! Каково? Ну как можно быть таким размазней! Пара залпов картечи – вот и все, чем надо было уважить бунтовщиков. Говорят, д’Артуа и некоторые другие уже покинули Францию. Удрали при первых раскатах грома!

– Что ж, теперь французы займутся своими делами, – сказал Росс. – Англичанам, на мой взгляд, следует принять это к сведению и навести порядок в собственном доме.