Меру расставания с прошлым фиксировали вешки на трассе, эти глупые зачеркнутые знаки: конец города, конец области, края. Край! Чего?

Андрей вспомнил последний перед отъездом вечер с Верочкой. Он молчал и листал (в который раз листал!) фотоальбом. Он уже полюбил несколько фотографий Веры-девочки и Веры-девушки. Она сидела за ноутбуком и что-то набирала текстом, заглядывая то в одну толстую книгу, то в другую, то шурша листами в тетрадях с записями от руки. Лицо её было сосредоточенным и даже непроницаемым.

Мужчина решил нарушить тягостное молчание. Ведь через несколько часов ему отправляться в дорогу. Сразу на рассвете. Нужно найти лёгкую тему для разговора. И такую, что даст надежду. Надежду обоим.

— Скажи, пожалуйста, дорогая. В начале сентября, когда я вернусь, будет День знаний.

— Знаю.

— Обещаешь научить меня пользоваться твоей «машиной времени»?

Вера Яновна наконец повернула к Андрею Петровичу лицо и улыбнулась.

— Обещаю, дорогой. Обещаю показать и объяснить суть работы. А научиться ты должен сам!

— Спасибо. Я хороший ученик, «хорошист».

— Ты — «отличник»!

— Ещё раз спасибо, — и тут Андрея заметил, как Верочка бросила недовольный взгляд на его руки, в которых он держал листочки со стихами из фотоальбома.

— Ты здесь похожа на раненую птицу. И сейчас так смотришь! Что тебя ранило тогда? Расскажи, пожалуйста. Мне это важно знать!

Вера резко вскинула огромные глаза. Секунду внимательно смотрела в глаза Андрею, пока лёд взгляда не подтаял, и появилась влага доверчивости.

— Правда? Хорошо, но коротко и один раз! Я познакомилась с мужем, отцом Паши в Тарту. Он старше меня на семь лет. Мне тогда 20, ему 27. Он музыкант, уже лауреат престижных конкурсов. В 21 год я родила. Мы к тому времени поженились, муж переехал в Петербург. У меня «на носу» защита кандидатской, разъезды, семинары, консультации. Пашке всего два годика. И муж требует к себе внимания, заботы и о нём, и о сыне. И его таланту нужен покой, уединение и репетиции, репетиции. И тоже разъезды! Я прошу подругу помочь с ребёнком на время моих командировок. Она и «помогла». Стерва! Остальное, думаю, тебе, мужику, не нужно разобъяснять?!

— Не нужно, — тихо ответил мужчина. — А стихи, вложенные здесь, об этом? Можно пару-тройку прочесть?

— Чего уж там: читай.

И сейчас, в машине, эти стихи отчётливо зазвучали в голове Андрея. Оказывается, он выучил их наизусть. Вот первое:

И сразу второе:

Андрей Петрович остановил машину.

«Почему, прочитав эти чудесные стихи лишь единожды, я запомнил их наизусть?»