– Теперь уже нет. Никто не знает, как ему это удалось, но он стал богатым, как еврей. Он соблазнил княгиню Антиохии, ошеломив ее богатыми дарами. Они поженились, и он стал князем. И он настоящий ублюдок, насколько я слышал.

– Очень похоже на Рейнальда, которого я знал, – пробормотал Джон.

Аэстан сделал еще один большой глоток.

– Я готов сражаться за самого дьявола, если он будет хорошо платить.

Джон улыбнулся:

– За это нужно выпить.

Он уже поднес кружку к губам, когда кто-то грубо схватил его за плечо, и он расплескал пиво.

Над их столом наклонился один из госпитальеров, бородатый краснолицый мужчина, от которого разило дешевым вином.

– Что вы тут замышляете, собаки саксы? – прорычал на франкийском госпитальер.

– Прикуси язык, норманнская свинья, – на английском ответил Аэстан.

Он начал вставать, но Джон положил руку ему на плечо, поднялся на ноги и повернулся к госпитальеру, за спиной которого стояли еще три рыцаря. Все они были вооружены. Джон пожалел, что оставил свой меч в лагере Юсуфа.

– Я работорговец, – сказал Джон на франкийском. – Мы обсуждали дела.

– Работорговец, – невнятно пробормотал рыцарь и посмотрел на кошелек Джона. – Все купцы должны платить налог в порту. – Он протянул руку. – И я этот налог собираю.

Джон не хотел устраивать драку в таверне, поэтому вытащил из кошелька серебряный дирхам. Рыцарь взял монету и принялся ее рассматривать. На ней был отчеканен профиль Нур ад-Дина.

– Сарацинские деньги, – сказал рыцарь. – Здесь они никому не нужны. У тебя есть что-нибудь другое?

– Ничего другого нет.

Рыцарь посмотрел на приятелей и ухмыльнулся:

– Тогда за тобой должок. – И он положил тяжелую руку Джону на плечо.

Джон вздохнул. Похоже, рыцарь по-хорошему не понимает.

– Подожди, – сказал Джон. – Возможно, у меня есть золотая монета франков.