Улицы в такой поздний час были совершенно безлюдны. Процессия беспрепятственно достигла центра Москвы. Кабрильо потягивал свой кофе.
— Отлично, — ответил он, улыбаясь.
— Кубинскую сигару? — предложил Макеликов.
— Если вы не возражаете, — сказал Кабрильо, выбирая одну из коробки в руках Макеликова.
Отрезав кончик ножницами, которые обнаружились в этой же коробке, Кабрильо прикурил от предложенного Макеликовым огня.
— Мы уже почти на месте, — заметил русский. — Если хотите, можно послушать музыку.
Он указал на магнитофон и стопку дисков. Там не было ничего, кроме джаза.
— Я вижу, вы хорошо изучили мои пристрастия, — сказал Кабрильо.
— Мы многое про вас знаем, — согласился Макеликов, — именно поэтому президент Путин и согласился принять вас в такое время.
Кабрильо кивнул и улыбнулся.
— Отличная сигара.
Макеликов тоже прикурил.
— Действительно, не правда ли?
Спустя четырнадцать минут процессия остановилась перед парком Горького.
— Одно из потайных убежищ нашего президента, — сказал Макеликов, пока Кабрильо вылезал из лимузина на мокрый снег.
Поднявшись на крыльцо, Макеликов кивнул сержанту, охранявшему вход. Тот отсалютовал и открыл двери.
— Господин президент, — громко произнес Макеликов, — у вас гость.
— Я в гостиной, — послышался голос откуда-то справа.
— Разрешите мне взять ваше пальто, — сказал Макеликов, помогая Кабрильо раздеться. — Идите — я присоединюсь к вам через пару минут.
Кабрильо зашел в гостиную. Комната напоминала библиотеку элитного клуба для джентльменов. Стены были отделаны панелями темного дерева и украшены картинами со сценами охоты. В дальней стене был сделан камин, в котором весело потрескивал огонь. Перед ним стояли два обитых красной тканью кресла, а ближе к дверям стоял такой же диванчик. На нарядном паркетном полу лежал ярко-красный пушистый ковер, по которому было жалко ходить ногами. Над каждым креслом висели бра, которые слегка освещали темную комнату. Кабрильо увидел спину президента, который мешал угли в камине. Закончив, он выпрямился во весь рост и повернулся навстречу своему гостю.