— Так-то лучше, — довольно вздохнул Хуан.
Морис приподнял сверкающий колпак на столике, и от растекшихся ароматов пищи рот Кабрильо тотчас наполнился слюной.
— Буррито с рубленым вяленым мясом и кофе.
Откусив от пряного мексиканского блюда длиной в добрый фут изрядный кусок, Хуан с набитым ртом проговорил:
— Морис, вы только что удвоили свое жалование.
Тут пожилой официант опрокинул в чашку кофе Хуана бутылочку:
— Из моего запаса бренди. Чтобы снять стресс.
— Утроили.
Шторм, бушевавший над Охотским морем, наконец их настиг. По стеклу забарабанил дождь, над головой сверкнула молния. Из нижнего отделения столика Морис извлек пару одинаковых штормовых костюмов и бейсбольных кепок, а заодно резиновые сапоги Хуана.
— У меня было предчувствие, сэр.
Хуан как раз натягивал дождевик, когда из радиорубки вышла Тори. Она отхватила половину буррито всего за пару укусов.
— Господи, я и не знала, что так проголодалась!
— Председатель! — раздался голос Макса из рации.
— Валяй.
— Тросы протянули. Линда говорит, ей нужно еще десять минут.
— Скажи ей, что у нее есть пять. Вот-вот разразится буря, сделав трудную работу невыполнимой. — Он вышел на ходовой мостик, навстречу ветру. Ветер несся как в аэродинамической трубе, и вулканический пепел мешался с грозой, так что с неба летели комья черной грязи. Хуан поглядел в сторону кормы. Толстые тросы пропущены через якорные клюзы «Селандрии», все вроде бы в порядке, не считая того, что «Орегон» снесло ветром с одной прямой с лайнером. Скомандовав Эрику Стоуну провести коррекцию положения, он смотрел на бурление воды у дюзы носового подруливающего устройства.
— Вот так хорошо. Так держать, мистер Стоун.
Десантный катер с ревом понесся по бурному морю, чтобы забрать остаток береговой партии, поигрывая надувными бортами при каждом прыжке с волны на волну.
— Думаете, нам это удастся? — спросила Тори, выходя к нему под дождь.
— Наши двигатели могут развить такую же мощность, как силовая установка новейшего авианосца, но если эта посудина увязла прочно, мы встанем перед классической дилеммой между неизменной силой и неподвижным объектом.