А тут как раз на их пути оказался грузовик с солдатами правительства.

Завязнув в круговороте песка, оползнем скатывающегося с обеих сторон, грузовик опрокинулся, солдаты вперемешку с оружием и боеприпасами покатились в разные стороны, погребаемые под тридцатифутовой толщей бездушного раскаленного песка.

Над впадиной повисло огромное облако пыли.

Линк захлопнул люк самолёта.

— Что я говорил? Все прошло просто бесподобно, — произнес он, обращаясь к Майку.

— Нам еще повезло, что на пути попалась эта впадина. Не будь ее, кто знает… — парировал тот.

— Повезло? Я ее заметил еще прошлой ночью, когда мчался отсюда на мотоцикле во весь опор. Так у нас с Хуаном и родился этот план заманить в ловушку этих чернокожих террористов.

— Блестящий ход, капитан, — восхищенно отозвался Троно.

Хуан даже и не старался скрыть свою самодовольную улыбку.

— Да, так всей было. Макс уже все подготовил? — спросил он, обращаясь к Линку.

— «Орегон» на причале у Свакопмунда. Макс встретит нас в аэропорту на грузовике с огромным пустым кузовом, и мы сможем погрузить всех раненых. Затем мы поедем к верфи, где нас будет ждать наш инспектор таможни, он распишется на листке прибытия-отбытия, и мы сможем вернуться на корабль.

— Ага. Значит, люди Мафаны доберутся до аэропорта в Виндхуке. А там уж им открыта дорога в любое из тех мест, где мы решим спрятать Ндебеле. Все вроде бы нормально. Только одно не дает мне покоя: мы не спасли Джеффри Меррика, и надежды на его спасение уже нет. Могу дать руку на отсечение, что его похитители скрылись, как только наша команда приземлилась на крыше тюрьмы.

— Тут уж ничего не поделаешь, капитан, — печально произнес Линк, понурив голову.

Нина Виссер сидела в тени брезента, натянутого над краем кузова их грузовика. Она заполняла записную книжку. Вообще она любила делать всякого рода записи. Эту привычку она вынесла с самого детства, исписав за годы прожитой жизни тонны дневников и записных книжек с тайно хранимой в сердце надеждой, что когда-нибудь они очень пригодятся ее будущему биографу. Она ведь скоро станет большим человеком. С давних пор Нина не сомневалась: скоро человечество будет обязано ей настолько, что не представит себе и жизни без книги об ее биографии, ее достижениях, о ее жизни вообще. Она твердо знала, что в будущем ей светит слава не меньше, чем Роберта Хантера и Пола Уотсона — основателей движения «Гринпис».

И, естественно, промах в нынешней операции ей нигде не аукнется. Что значит один малюсенький промах в целом свитке ее настоящих и будущих заслуг? Однако она понимала, что и этот дневник, и все прочие, в которых хоть как-то упоминается Сингер, ей придется уничтожить. А писала она сейчас только по привычке. Так, занимаясь любимым делом.