Директор приподнялся с кресла.

– Так быстро? Замечательно. Возьмите-ка сигару.

Усаживаясь обратно, он достал из нижнего ящика бутылку бренди и бумажные стаканы.

– Я вообще-то не курю, – ответил китаец, – но в таких обстоятельствах…

– Вы уверены в своей находке?

Ли достал карманный компьютер и вызвал на экран изображение. Потом передал устройство Эспиносе.

– Гидролокация наконец дала надежные результаты, и я отправил туда камеру. Признаю, разрешение слабое, однако перед вами корма одной из крупнейших джонок в истории кораблестроения.

Хорхе снимок казался темным пятном.

– Поверю вам на слово.

– Поверьте. Это «Молчаливые воды». Завтра мы спустимся к кораблю и добудем неопровержимые доказательства. Я пытался сразу отправить отчет с места и просить у вас катер с водолазами, но передача почему-то не прошла.

Он взял у Ларетты стакан.

Эспиноса отказался.

– Я при исполнении.

– Вам же хуже. – Директор поднял рюмку, глядя на него, и обратился к Ли Фону: – Поздравляю. Отныне все вопросы относительно наших прав на эту территорию и ее шельфовые богатства снимаются. Надо сознаться, друзья, с самого начала строительства я опасался, что нашу деятельность обнаружат и вышибут нас вон. А теперь нет. Мы останемся здесь.

– Вы связались с вашим руководством? – спросил Эспиноса у Ли.

– Да, только что. Они чрезвычайно довольны, – просиял он. – Мой непосредственный начальник сказал, что меня наградят медалью, а наша компания получит пожизненный правительственный контракт.

– Добейтесь повышения, – сказал Ларетта, снова наливая ему бренди. – Дайте им знать, что вы этого достойны.

– Возможно, именно это я и сделал. Да, кстати, чуть не забыл. Тот корабль на берегу…

– Что с ним? – резко спросил Эспиноса.

Он с самого начала с подозрением отнесся к этому кораблю и, даже собственными глазами увидев это разбитое корыто, не успокоился.