– А ну говори! Говори мне правду!

Крист смотрел на него перевернуто, непонимающе. На губах выступила кровь из вспоротого легкого.

– Да пошел ты, – погибельно оскалясь, прохрипел он.

Затем свет в его глазах угас, а грудь просела в такт хлынувшей горлом крови.

– Скажи, – с болью, не в силах уняться, повторил Катон, но было уже поздно. Выпустив Кристу волосы, он поднял свой меч как раз в тот момент, как к нему подоспел Макрон.

– Все, господин префект, управились. Двор освобожден. – Он поглядел вниз и с ноткой удивления спросил: – Никак Крист? Себя убил? Не думал, что ему хватит на это духу…

– Я вот тоже… – Катон отвел свой взгляд от трибуна и указал на вход в виллу. – Идем. Веди с собой людей.

Оставив Макрона собирать оставшихся преторианцев, Катон взошел по лестнице и щитом потеснил одну из дверных створок. Зала внутри была освещена стоящими вдоль стен жаровнями. Пол и стены были облицованы мрамором, а свод подпирали толстые колонны. Люди здесь находились лишь на дальнем конце. Там на возвышении стояло тронное кресло, на котором, приподняв подбородок, величественно сидел Британник. Возле него стояла горстка сенаторов, памятных Катону по тайной встрече у Домиции. Опустив щит, префект отвязал под подбородком ремешки и снял шлем, чтобы его узнали.

– Где мой сын? – осведомился он и только сейчас понял, что собрание перед ним не в полном составе. – И Нарцисс. Где они?

Никто не ответил, и тогда Катон зашагал им навстречу, звеня каблуками под сводами зала. На подходе к трону в его сторону перстом указал Британник и холодно произнес:

– Как ты смеешь приближаться к императору, не выказывая должного почтения?

Префект взошел на возвышение и остановился над этим почти еще отроком. Слышно было, как за спиной в зал входят гвардейцы.

– Ты не император, принцепс. И тебе им не быть.

Британник полыхнул на него глазами, но свое негодование выразить не успел. Катон пресек его поднятием руки и повторил свой вопрос:

– Где они?

– Снаружи, – торопливо пришел на помощь сенатор Сульпиций, указывая на дверь позади зала. – Он ушел сам и увел с собой ребенка. Вон туда.

Катон оглядел лица заговорщиков, а затем мимо них пошел к двери, на которую указал Сульпиций. За спиной послышался голос Макрона:

– Этих арестовать.

– Да как ты смеешь… – начал Британник.

– Закрой рот, малый. Если не хочешь, чтобы вспухла губа. За ночь я уже, право, умаялся.