Фенберг выстрелил в темноту.

— Неплохо, Майкл, но промахнулся. Пуля серебряная?

Фенберг услышал мрачный смех, уже с другой части леса.

— Теперь я должен жить ради мести. Месть этой ночью. Месть другими ночами. А может быть, и днем. У меня есть еще сто лет, но задолго до того, как я закончу свое существование в этом проклятом теле, я вырву из тебя ребенка, Элен. Снова! — Он рассмеялся. — А ты, Майкл, полюбуешься на эту картину.

Фенберг водил ружьем вперед и назад. Он чувствовал рядом Элен. Он глубоко вздохнул, чтобы спрятать горе подальше внутрь себя.

Кончится же когда-нибудь эта ночь.

— Какая у тебя пуля, Майкл? Какую пулю ты оставил? — издевался Беган странным детским голоском. Он почти пел. — Серебряную?

— Нет. — Фенберг уже использовал серебряную пулю.

Они молча шли по тропе. Фенберг со стороны обрыва, Элен в центре. Шериф ближе к горе. Фенберг часто останавливался. Иногда ему казалось, что он слышит шорох впереди, позади или сверху. Быстрое движение мягких лап.

Буба был почти в коматозном состоянии, все еще в глубоком шоке после всех испытаний. Просто смешно, если подумать, из чего сделаны люди, размышлял Фенберг. Вот человек, который остановил столько ссор и драк, был свидетелем не лучшей стороны жизни в течение двадцати пяти лет. А теперь он тупо тащился по дороге в невменяемом состоянии. Майкл размышлял над всем, что пришлось пережить Элен и чувствовал… что?

Восхищение.

Подходило именно это слово. Фенберг восхищался Элен.

— Я скучал без тебя, — сказал Фенберг после того, как они отошли на некоторое расстояние от водопадов Вебстера. — И я хочу, чтобы ты знала. Я постараюсь выразиться получше в этих обстоятельствах. Я страшно рад, что у нас будет ребенок. Я изо всех сил постараюсь любить тебя и заботиться о тебе, стать тебе хорошим мужем и хорошим отцом ребенку. О'кей?

По грязному лицу Митикицкой ручьями текли слезы. Что она могла сказать после всего случившегося? Нельзя пережить ночной кошмар в жизни, слушать рассказы о привидениях и демонах, узнать, что ты жила пять тысяч лет назад и после всего этого вести себя романтично, как Оззи и Гарриет. Слишком много боли. Слишком много вопросов. Я никогда не смогу восстановить наши отношения, думала она. Может быть, я вообще никогда ни с кем не смогу иметь никаких отношений.

Фенберг прилежно маршировал вперед, борясь с унынием. Он знал, что оно притупит его чувства, если дать ему волю. Надо оставаться настороже. Сосредоточиться. Старайся услышать больше, чем ты слышишь. Так всегда говорил Туберский.

Норвуд. Также известный под именем знаменитого Джона Туберского. Джон снискал себе славу, когда научился писать свое имя в воздухе, как последний чемпион в тяжелом весе — Джон Л. Саливан. Майкл похоронит брата рядом с пустой могилой родителей, рядом с Трейси и ребенком.