Часто, особенно зимними ночами, одинокий калека вспоминал, как сиживал возле своей спящей царевны. Может, это и было счастье, о котором сказывают сказки: когда на душе мир, покой и, главное, понимаешь свою нужность на свете.

А месяца два, что ли, назад коробейник приехал и говорит: нет её там больше, к дяде переехала.

Снова стало тревожно. Где обитает большой человек из Преображёнки, начальник полуприказа, сведать было нетрудно.

Не день и не два проторчал Илья в своей тележке на углу кривого переулка, страшась и волнуясь, что снова увидит её после стольких лет разлуки. А вдруг она стала, как обычные девки? Он и сам не сумел бы объяснить, отчего эта мысль так его пугала. Спроси, что дурного в обычных девках, не ответил бы. Наконец увидел.

Василиса выезжала из ворот в кожаной карете со спущенными стеклами (немецкая работа, в городе Кенигсберге такие ладят). С ней рядом был парнишка в золотистых волосьях до плеч. Илья его узнал, но разглядывать не задосужился, лишь рассердился, что зеркаловский сын заслоняет соседку.

Словно услышав, парень откинулся назад, и стало видно Василису.

Что грудь перестала вбирать-выдыхать воздух Илья сообразил, когда в глазах уже начало темнеть от удушья. Разинул рот, зашевелил губами, будто вытащенная из воды рыба. Все страхи были напрасны. Не того следовало бояться…

В обычную девушку Василиса не выросла, да и не могла вырасти. Но стала она такой, что смотришь — и забываешь дышать, а по-иному объяснить трудно. У Ильши бы точно не получилось.

Потом, несколько позже, уже отдышавшись, он вспомнил, что вид у неё был довольный, а платье самое лучшее, какие носят боярышни немецкого обычая.

За Василисино благополучие тревожиться он перестал, но тайно проезжал по Кривоколенному ещё многократно. Увидеть её повезло всего один разок, и то мельком, по ту сторону забора — лёгкой тенью в окошке.

Как же было с Алёшкой не напроситься, раз он ехал в тот самый дом? Вдруг повезёт её близко увидеть. Узнает она его или нет? И ладно ли будет, коли узнает?

Вот о чём он думал, когда ехали из Доброй Слободы, перебивая друг дружку и не успевая отвечать на многие вопросы.

Митьша с Алёшей, похоже, не догадывались, что меж подворьем в Кривоколенном переулке и Сагдеевским поместьем есть связь. Лёшка-то про спящую красавицу вовсе не знал, его тогда на мельне не было, но Дмитрию, наверно, открыться следовало. Иль нет?

По своему обыкновению, Илья не совершал поступков, если не был уверен в их правильности, а потому так ничего друзьям и не сказал. Лучше выждать и поглядеть, как оно сложится.