Но тароватая мысль сим не удовольствовалась, понеслась вскачь в новые пределы.

А ведь государь своих племянниц, дочерей Ивана, пожалуй, не по сердечной привязанности к себе приблизил. Сердце у Петра Алексеевича на обычные человеческие чувства неподатливо. Тут государственный интерес и большой политик. Поговаривают, что через сих принцесс желает его величество породниться с европейскими дворами. Многие, особенно из числа небольших германских потентатов, рады заручиться столь могущественным союзником. Племянниц у царя только три, все нехороши собой и скучны умом. Василиска же бойка, сметлива, бешена нравом. Наверняка полюбится царю, ибо он и сам таков. Зачем же обрубать ей крылья браком со скромным дворянином? Ежели государю её незамужней преподнесть, профит может получиться ещё выгодней, ибо тут уже выйдет не приватное дело, а польза державе. Ну и себе, конечно.

Перво-наперво нужно Василису удочерить законным манером. Она сирота, Автоном её опекун и родной дядя, дело обычное. Имение оставить в личном владении княжны, чтоб Ромодановский не заподозрил своего помощника в корысти. А выждав некое время и улучив хороший момент, объявить, кто она, оказывается, на самом деле. Глядишь, в недалёком будущем станет Зеркалов не только царю свойственник, но и какому-нибудь иноземному принцу тесть. На этаком постаменте можно и себя вознести, и Петюше дорогу проложить.

Пока всё это готовится, надобно деревенской запустёхе-сарафанщице придать столичного лоску, чтобы не ударила в грязь лицом перед своим истинным, августейшим дядей. Научить танцам, немецкому да французскому языку, политесному обхождению. Как её такую, с косой до пояса, с цыпками на руках, с рыжей от ветра и солнца кожей предъявишь его величеству? Алмаз требует огранки.

Весь этот головокружительный прожект составился у Автонома Львовича почти что в один миг. Казалось бы, только что сидел Зеркалов, подперев голову и страдая, что сын ничего об иконе не вспомнил, да ещё девчонка бунтует, угрожает дохода лишить. И вдруг распрямился, глаза засверкали.

Самым главным в себе даром он почитал вот какой: никогда не опускать рук, ибо умный человек из всякой прорухи сумеет извлечь пользу и обратит поражение в победу. Нужно лишь вовремя углядеть променирующую мимо Фортуну, ухватить её, беспутницу, за шелковый подол и держать крепко, не выпускать.

Но истинного маневра, которым приблизилась к нему Фортуна, три месяца назад Автоном Львович ещё не понимал и понимать не мог. Великий поворот судьбы начал ему открываться лишь с позавчерашнего дня, когда он вернулся из поездки в Суздаль с пустыми руками, усталый и мрачный. Все его мысли были о стрелецком заговоре, который никак не получалось зацепить за ниточку. Если б удалось схватить преступников, он уже знал, какой попросит награды от князь-кесаря. Пусть бы отпустил с донесением в ставку к государю. Самый лучший случай, доложив его величеству об успешно раскрытом заговоре, пасть в ноги и объявить о чудесно найденной царской племяннице.