- Разумеется. Как ее имя?

- Алиса Танненбаум.

- А, ее привезли вчера. У нас не так много женщин, не больше полусотни, знаете ли. Как жаль, что вы ее забираете. Она - одна из немногих, которые выглядят... сносно, - произнес он с похотливой ухмылкой.

- Хотите сказать, для еврейки?

Услышав эти слова, человек за стойкой нервно сглотнул.

- Разумеется. Для еврейки. Конечно же.

- Разумеется. Так чего же вы ждете? Приведите ее!

- Сию минуту. Могу я взглянуть на приказ о переводе?

Держащий руки за спиной Пауль с силой сжал кулаки. Он приготовил ответ на этот вопрос. Сейчас возникнет небольшой спор. Если всё получится, они вытащат Алису, сядут в машину и уедут из страны, свободные, как ветер. В противном случае последует телефонный звонок, возможно, и не один. И меньше чем через полчаса они с Манфредом станут почетными гостями лагеря, только совсем в другой одежде.

- Послушайте...

- Фабер. Густав Фабер.

- Послушайте, Фабер. Еще час назад я кувыркался в постели с красоткой из Франкфурта, за которой ухлестывал несколько дней. Несколько дней! И тут внезапно звонит телефон, и знаете, кто говорит?

- Нет.

Пауль наклонился над стойкой и заговорил доверительным тоном.

- Сам Рейнхард Гейдрих. Он сказал: "Юрген, дружище, привези мне ту еврейку, которую мы вчера отправили в Дахау, потому что, похоже, мы из нее еще не всё вытянули". А я отвечаю: "А кто-нибудь другой не может поехать?". А он мне: "Нет, я хочу, чтобы ты поработал с ней по пути. Запугай ее своими особыми методами". Ну вот я и сел в машину и примчался сюда. Всё, что угодно, лишь бы угодить другу. Но это не отменяет того, что он окажется не в духе. Так что приведите сюда эту еврейскую шлюшку, может, я еще успею вернуться к своей подружке, пока она не переспит со всем светом.

- Я весьма сожалею, но...

- Герр Фабер, вам известно, с кем вы разговариваете?

- Нет.

- Я - барон фон Шрёдер.

Услышав эти слова, служащий переменился в лице.