Ник нашел бы среди звезд лису, обязательно. И показал бы настоящей, собственной Лисе.

Еще он думал другое.

Если бы не Лиса, возможно, дедов брат остался бы жив, и Сиплый остался жив, но в этот момент логика начинала сбоить и рваться, как производная в эксперименте.

Перед ним, Ником Галицким, она уж точно ни в чем не виновата, и – прав брат! – кто он такой, чтоб ее судить?! И с чего вообще он вдруг решил стать… судьей?!

Он думал, думал и понял, что боится.

Боится отказа. Боится согласия.

Для нее любовь забава, для меня – страдания!..

Ник никогда не страдал… от любви. Страдал, когда умер отец, если заболевала мать. Выяснилось, что страдать он не умеет, не привык.

Но так нельзя было оставить – и в этом брат прав!..

Ник должен увидеться с ней. Почему-то он был уверен, что, как только ее увидит, все сразу станет ясно, отныне и навсегда.

После этого он заспешил так, как будто вскоре должен был наступить конец света. Он почти не спал, утром махнул кофе, сунул в карман «коллаборационистских» штанов деревянную фигурку броненосца, привезенного из Бразилии, и поехал к деловому центру, где работала Лиса. Адрес он нашел в интернете. Ее папаша когда-то горделиво сообщил Нику, что у нее офис в богатом и роскошном небоскребе, в Москва-Сити, но позабыл адрес. Помнил только, что в «таком спиральном»!

Папа позабыл, а Ник нашел.

Ник ждал долго – до самого вечера. Он слонялся перед стеклянными дверьми, отходил на угол и опрометью кидался обратно, опасаясь, что пропустил, считал площадь плитки на дорожках и на стоянке, а потом окна в здании. Потом стал считать скорость, с которой в окнах загорается вечернее солнце.

Однажды Лиса прождала его возле института целый день. Попала под дождь, замерзла, оголодала. Ничего, и он подождет!..

Часов в девять он стал сомневаться, что правильно запомнил название центра, а потом сказал себе, что название совершенно правильное.

В десять он сел на асфальт под липой, но его оттуда быстро прогнали.

Лиса появилась в половине двенадцатого. Было уже совсем темно и безлюдно. Звезды давно высыпали, и даже электрический свет не мог их затмить. Ник долго прикидывал, что там, на небе, может сойти за созвездие лисы. Она вышла из стеклянных дверей, протопала по дорожке, потом оглянулась по сторонам и одним прыжком перемахнула бетонный ящик с цветами.

Балерина!..

Тут Ник ее перехватил. Она приземлилась прямо ему в руки.

– Привет, – сказал он. – Я тебя заждался, честное слово! Хорошо хоть дождя не было.