Доктор Перегрин Нил знал Лекси Темплтон еще девочкой. Заядлый теннисист, он в шестьдесят с хвостиком гордился своей стройной фигурой. Копна седых волос, низкий голос и мужественное лицо привлекали пациенток среднего возраста: категория, к которой формально принадлежала и Лекси, хотя при виде ее нежной кожи и светлых волос без единой серебряной ниточки было трудно поверить, что ей уже сорок.

– Заходите, Лекси. Садитесь.

– Если не возражаете, Перри, я не стану садиться. Я, видите ли, спешу. Будьте так добры, передайте мне результаты анализов и рецепты, и я от вас отстану.

Но Перегрин показал на стоявшее в углу кресло от Ральфа Лорена.

– Пожалуйста. Это недолго. Выглядите усталой.

Лекси неохотно села.

– Я действительно устала. Поэтому и пришла к вам. Мне осточертело постоянно чувствовать себя усталой.

Доктор рассмеялся.

– Но этого следует ожидать. Первая треть всегда самая изматывающая.

– Простите?

– Я сказал, что вполне нормально ощущать усталость на ранней стадии беременности. Вы беременны, Лекси.

Теперь настала очередь Лекси смеяться.

– Сомневаюсь, Перри. Должно быть, вы спутали анализы. И чтобы окончательно прояснить ситуацию, скажу, что у меня вот уже полгода не было мужчины. Не говоря уже о том, что мне сорок лет и я сижу на противозачаточных таблетках с тех пор, как динозавры бродили по земле.

– Как бы там ни было, а вы беременны. Я бы сказал, уже на четвертом месяце. Но для полной уверенности нужно сделать УЗИ.

Так он не шутит?

Лекси вдруг обрадовалась, что сидит. По спине покатились струйки холодного пота. Она вцепилась в подлокотники, стараясь подавить нарастающую волну тошноты.

– Я не могу быть беременна.

Она с трудом вернулась мыслями к той ночи, когда они с Гейбом в последний раз спали в одной постели. Это было за две недели до атаки на «Крюгер-Брент». Сколько времени прошло с тех пор? После тайной встречи с Карлом Колеппом она приехала домой поздно, злая, измученная, нервная. Когда Гейб попытался прикоснуться к ней, она его оттолкнула. Но он не покорился, как обычно. Стал гладить и возбуждать Лекси, как мог только он, и дважды довел до оргазма, прежде чем вонзиться в нее, убирая напряжение из души и тела.

Перегрин продолжал разглагольствовать: