Оттянув рукав пиджака, Виктор посмотрел на золотые часы.

– Значит… время еще есть. Так вот, папа этого пацана – один из членов комиссии, председателем которой был Севостьянов. Полковник Чижов, начальник оперативно-финансового управления ФСБ. Я видел их на стоянке, когда уезжал, сынок был за рулем черного драндулета.

Ларин ощутил, как ворот рубашки, только что свободно облегавший его шею, вдруг начал сжиматься.

– Я и не знал, что у него папаша… из органов. В журнале написано, кажется, фитнес-тренер, и фамилия другая…

– Как говорят в женской бане: сюрприз! – ответил Бойко.

– Может, стоило его предупредить?

– Кого? Качка или мясного короля?

Ларин посмотрел на дорогу, где только что скрылся черный Гелендваген. Зачем предупреждать хищников о предстоящей драке? Все равно это ничего не изменит. Будет даже лучше, если кто-то не выйдет из этой битвы в добром здравии.

– Да нет, никого. Вслух задумался, пусть сами решат.

– Еще как решат. Не сомневайся. – Виктор направился к джипу, потом приостановился, будто что-то вспомнил. – Слушай… я хотел с тобой посоветоваться… – он вновь подошел к Ларину, теперь он смотрел прямо ему в глаза, и Ларин понял, что это и есть настоящая причина его визита. – На девяносто процентов меня назначат главой комиссии… по крайней мере, моя кандидатура единственная на утверждении у Президента. Никто не хочет туда лезть, потому что не понимают, о чем идет речь. Я, признаюсь, тоже слабо в этом разбираюсь. А вот ты… другое дело.

– Я? – Ларин вздрогнул.

– Не прибедняйся. Я прекрасно знаю тему твоей диссертации.

– Нет никакой диссертации, – Ларин подумал, что Бойко достаточно глубоко копнул, раз сопоставил явление криптовалют и тему его давнишней проваленной работы.

– Я умею читать. Технология блокчейн, на которой строится система криптовалют, по крайней мере, так написано в докладе Севостьянова, что я успел прочитать, предлагает обобщенное решение задачи византийских генералов, ты же в диссертации рассматривал не только это, ты копал гораздо глубже.

– Все, что я рассматривал – давно превратилось в труху. Это невозможно… – Ларин осекся, заметив настороженный взгляд Виктора, понявшего, что он, возможно, ухватил рыбу за жабры. – Я понятия не имею как работает система, о которой ты говоришь. Я писал обобщенно, чисто теоретически. Ты можешь спросить профессора Домбровского, наверное, он уже академик, о ценности моей работы.

«Ларин пытается псевдонаучными домыслами сделать математику эзотерической наукой. Вам не кажется, господа, что Институт имени Стеклова не может себе позволить таких вольностей?» – процитировал Ларин по памяти слова научного оппонента.