Через некоторое время раздался гонг входного звонка. Я выглянул в кабинетное окно – у калитки, придерживая за руль велосипед, стоял Хипстер. Ну как есть хипстер: в шляпе с узкими подвёрнутыми полями, в грубой крупноклетчатой ковбойке навыпуск, поверх которой была надета толстая, видавшая всяческие виды безрукавка, на боку – объёмная торба, в которой не то что ноутбук – стационарный комп поместится. Самой приметной деталью его прикида были полосатые, красно-белые то ли носки, то ли гетры, выглядывавшие из-под неприлично высоко подвёрнутых узких штанин коричневых джинсов. Ага, сообразил я, это из-за велосипеда, чтобы цепь штанину не зажевала.

Приоткрыв окно, я крикнул:

– Заходи! Там открыто.

Пока я спускался со своего мансардного высока, Хипстер, который ещё не знал, что для нас он теперь Хипстер, уже припарковал у крыльца свой велосипед и усердно вытирал подошвы ботинок о резиновый дырчатый коврик. Ага, сказал я себе не без удовлетворения, видимо, помнит, как я его с грязным великом от офиса гонял. И действительно, вид хипстер имел несколько смущённый. Думаю, сказалась ещё и монументальность моего дома – не ожидал, наверное, что я в такой хоромине обитаю.

– Коврик-то мне до основния не сотри, – сказал я, протягивая навстречу руку. – Добро пожаловать на базу. Надеюсь, ты не от мегаполиса пилил ко мне верхами?

– Здравствуйте, Егор Ростис… – начал было чинно-блинно гость, но тут же сбился, потом поправился: – Здравствуй, Гойда! Да я сначала вообще хотел велопробег устроить, а потом вспомнил, что по вашему мосту через Волгу на велике не проедешь – вохра назад завернёт. Только время потеряешь. Стой потом, как сирота, на обочине, голосуй грузовикам, чтобы с велосипедом взяли. Ну, пришлось электричкой.

– Что, опыт – сын ошибок трудных? – вспомнился мне опять – и опять кстати – Пушкин. – Видать, ты нарывался уже на запретный знак «Нет велосипедного движения»?

– А то, – улыбнулся Хипстер и, сняв шляпу, стал искать глазами, куда б её пристроить. Тёмные густые волосы его имели высокий зачёс назад, борода была такой же окладистой, как и раньше, усы подкручены вверх. – Однажды меня с моим велом даже на мушку взяли. Дед, усатый такой, в камуфляже, наставил на меня карабин и кричит: «Иностранцам – хальт! Стой, тудыть твою! Запретен зонен! Закрытая зона, слышь, говорю! Куды прёшь, харя небритая! Иносранец херов! А ну, поворачивай враз оглобли, придурок! Здесь тебе не Бродвей с Пикадилью!» Прикинь, Гойда, – мост, машины сплошным потоком в обе стороны, а он – закрытая зона!

Я расхохотался, зримо, в красках и звуках представив себе мизансцену. Забрав у него шляпу и приняв безрукавку, выдал визитёру домашние шлёпанцы и повёл в кабинет. Хипстер вертел по сторонам головой, оглядывая интерьеры.