Немного дернулось веко и пальцы сжали подлокотник — только и всего, но от Таниного внимания это не укрылось. Джулиан широко улыбнулся:

— Но, дарлинг, ты же знаешь, что мне лучше страну не покидать.

— Брось. Ты ж уважаемый бизнесмен, полезный член общества. Все бумаги в момент оформят и еще за честь почтут. К тому же, если бы у них на этого Джулиана Дюбюссона что-нибудь было, давно бы тебя прихватили. Верно, Франсуа?

Он вздрогнул.

— Не бойся, «жучки» здесь не водятся… Между прочим, я беседовала о твоей ситуации с одним грамотным барристером, без имен, естественно, так он говорит, что у тебя очень хороший шанс легализоваться вчистую. Все же прекрасно помнят, какие ужасы творились на вашем Гаити при Папе Доке. И историю твоего отца поднять несложно. А что столько жил по подложным документам — так ведь опасался преследований злых тонтон-макутов и их агентов. Но главное, человек ты зажиточный, не шантрапа какая, налоги платишь исправно… Отличный повод для англичан блеснуть хваленым гуманизмом а? Как тебе такой вариант? Джулиан молчал.

— Думаешь, начнут всякие вопросы задавать подтверждений требовать? А мы им подтверждения предоставим, свидетелей кучу найдем. Профессоров сорбоннских, сокурсников. Вот этих, например.

Таня придвинула к нему фотографию — улыбающийся, бородатый Джулиан в академической мантии и шапочке среди десятка молодых людей, одетых аналогично.

Он взглянул на фотографию и тут же бросил. Руки его дрожали, взгляд заметался.

— Никто не откажется подтвердить, что ты — это ты. Это ведь, знаешь ли, миф, что для белых все черные на одно лицо. Могут, правда, спросить, куда ты настоящего Франсуа Гайона дел — сам грохнул или шакалам гаитянским сдал, как папашу, — беспощадно продолжала Таня. — Только, пожалуйста, не стреляй глазками в поисках тяжелого предмета. Иначе придется лишить тебя жизни, а она мне еще пригодится. Тебе, надеюсь, тоже.

На лбу Джулиана вздулись жилы. Он схватил едва тронутый коньяк и залпом выпил. Хрустальный стебелек треснул в его пальцах, и пустой шар бокала покатился по ковру. Таня до краев наполнила новый бокал и метнула по полированной поверхности в направлении Джулиана.

— Угощайся, не стесняйся. А я тебе пока сказочку расскажу… Жил да был на белом свете один черный мальчик. Жил, обрати внимание, не в бедности и горе, а совсем наоборот. Папа у мальчика был преуспевающий адвокат, дедушка по маминой линии производил лосьон, который сильно курчавые волосы распрямляет, и на этом разбогател. А мальчику нашему хотелось жить еще богаче, много богаче.