— Он был принят в еще более святое собрание, представь себе! Сказать тебе — не поверишь.

— Правда? — спросил молодой человек, не выказывая ни малейшего любопытства.

Ларри с болью смотрел на поле лавы, навеки похоронившей под собой ничтожную жизнь, единственным светом которой была Домитилла. Он шел, задумавшись о том, какую странную и важную роль дважды сыграл Коррадо в его судьбе. Сначала он спас ему жизнь, обернув против Амброджио его же собственное оружие, а потом помог ему — против своей воли! — завладеть рисунком, который он, Ларри, так стремился получить. Он украдкой дотронулся до свернутого в трубочку пергамента, мягкую и шелковистую поверхность которого чувствовал кончиками пальцев, словно погладил оперение одной из шести серых птиц. В конце концов, Коррадо не виноват в том, что они не принесли на своих крыльях того, на что он надеялся!

Едкий запах дымящейся лавы был так силен, что они не сговариваясь двинулись прочь. Через сто метров Валерио, шедший впереди, остановился перевести дух.

— Мне сказали, ты санитар? — спросил Ларри.

— Да… — ответил он. — Волею обстоятельств. Я не остался бы им надолго, если бы не встретил в госпитале свою невесту.

— Невесту? — спросил Ларри, удивленный внезапной откровенностью. И вдруг его осенило. — Боже мой, — произнес он, пристально вглядываясь в молодого человека.

— Что случилось? — спросил Валерио.

— Гуттаперча, — прошептал Ларри и подошел пощупать ткань платочка в нагрудном кармане юноши.

— Не понял.

— Это гуттаперча. Да, я вспомнил ткань из гаража. Твоя невеста, случайно, не Домитилла Сальваро? Это кусок от палатки Нобиле, ведь так? Она дала его тебе как залог любви., .

— Знаете, Нобиле был родом из Прато, это недалеко отсюда, — пояснил Валерио, словно желая дать всему более прозаическое объяснение.

— Ты познакомился с ней в Баньоли?

— Нет, в госпитале Иисуса и Марии, но я встречался с ней и раньше, когда она сопровождала дона Этторе Креспн в его поездках на виноградники… Она действительно работала в Баньоли, но недолго.

Он уставился на Ларри, широко раскрыв глаза, словно в свою очередь о чем-то догадался.

— Так это вы тот английский офицер, о котором она мне рассказывала?

Ларри кивнул. Странно, но он был немного разочарован тщедушным телосложением молодого человека и его невыразительным лицом. Домитилла, пламенная Домитилла, ее пышная грудь — в таких объятиях? Он удивился, почувствовав укол ревности, который, наверное, ощутил и Коррадо, и произнес те же самые слова:

— Ну, так передай ей от меня… Нет, не говори ничего.

— Вы можете сделать это сами, — отозвался юноша.