— Пусть будет в районе ВЭФ! — сказал Балодис и встал. — Что ж, Приеде, поедем смотреть квартиру для ваших «подшефных».

— Я? — Приеде все еще не мог прийти в себя. — Нет. Они меня пристрелят!

— А если они пристрелят не вас, а вашу жену, или меня, или любого другого человека? Вам от этого будет легче? Если они однажды доверились вам, значит, будут доверять и впредь!

— Но их надо арестовать! — в отчаянии воскликнул Приеде.

— Если бы это было так просто! — Балодис покачал головой. — А что, если за ними идут такие же? Вдруг они придут к такому человеку, который захочет помочь им?

— В нашей-то стране? — вскипел Приеде.

— Однако вы, в нашей-то, как вы говорите, стране, до сих пор не пришли к нам, не сказали, что когда-то вас завербовала сначала немецкая разведка, а затем английская?

— Я не вербовался в шпионы! — закричал Приеде.

— Почему же эти «гости» пришли именно к вам? Я не вспоминаю прошлое. Для успокоения вашей совести, Приеде, могу сказать, что ваше малодушие и участие в радиоигре на стороне немецкой разведки не принесло нам вреда, так как наши разведчики сумели повернуть ее против немцев, и результаты вам, наверно, известны…

— Да… Я помню, как советская авиация разгромила немецкие батальоны, готовившиеся встретить «морской десант», о котором шла речь в последней радиограмме разведотдела дивизии…

— Но все это прошлое, Приеде! Меня занимает другое: почему вас еще числят в активе?

— Это все Силайс! Он продал меня тогда англичанам.

— Ну вот… И вам придется еще долго оставаться в этом «активе» Силайса. И это будет именно та помощь, которой мы от вас ждем…

— Я понял… — все так же угрюмо подтвердил Приеде.

— Ну, что же, поедем! — спокойно заключил Балодис.

2

2

Балодис вернулся домой только к восьми вечера. Магда и сын сидели в столовой, с книжками. Сын — на диване, Магда, как всегда, — за своим письменным столом. Сын включил для себя маленькую лампу-ночничок, вделанную над изголовьем дивана, Магда — настольную, под голубым абажуром. От этого комната казалась темной и очень пустой.

— Это у тебя, Август, называется праздник? — спросила Магда.