Светлый фон
«Неужели Сильвана, бедная невинная Сильвана должна умереть из-за какого-то манускрипта? Этого чертова манускрипта? Черт побери, что мне делать?»

«Я ничего не могу сделать, черт побери!»

«Я ничего не могу сделать, черт побери!»

Или же…

«Что сделал бы папа?»

«Что сделал бы папа?»

Он смог бы…

Он повернулся на стуле к окну. Он сидел и считал удары сердца. «Ты утратил Бога, Джованни».

«Ты утратил Бога, Джованни».

Момент истины.

Поворотный пункт.

Безбожник.

Он попробовал это произнести. Безбожник. Что восклицал Иисус на кресте? Eli, Eli, lema sabaktani? «Я тоже потерял веру в Бога», — подумал он. Он доверял Господу. Зачем? Ради чего?

Eli, Eli, lema sabaktani?

«Пусть Бог спасет сейчас Сильвану, если она Ему дорога. Пусть Бог остановит меня, если я Ему дорог».

Джованни стал медленно подниматься, подошел к шкафу, где хранил пистолет, которым папа пользовался во время войны: полуавтоматический пистолет девятого калибра, «беретта М 1934». Когда он сорвал крышку с неоткрытой коробки, ему показалось, что на него обрушилась тьма. Он вынул магазин и зарядил пистолет. Даже Спаситель на кресте дошел до предела… Ему приказывали. Над Ним потешались, издевались, Его третировали. По милости Господа. И громко крикнул Иисус: Eli, Eli, lema sabaktani?

Eli, Eli, lema sabaktani?

«Теперь, — подумал Джованни, — я тоже дошел до предела.

Мой Бог, мой Бог, почему Ты покинул меня?»