Бывший полковник вошел в раж и слишком разоткровенничался. Теперь Гарвей не отходил от приемника и не пропускал ни одной фразы.

Потом Гарвей выключил приемник.

Вскоре он спустился в ресторан, где с удовольствием съел спагетти с тертым сыром. Потом вышел на улицу и направился к парку Боргезе. В этот жаркий день хорошо было пройтись по его тенистым аллеям.

Рим тогда, в сорок третьем, как и все города Европы, голодал. Теперь же огромные головы сыра и пудовые окорока висели прямо на улице у раскрытых магазинов. Именно потому, что город запомнился Гарвею совсем другим, сейчас он обратил на это внимание.

Когда Питер вышел на оживленную Виа-Виньетту, то чуть ли не лицом к лицу столкнулся с Клингеном и Маргарет. Скользнув по ним взглядом, Гарвей отметил, что Клинген отлично выглядит для своих лет и для своей работы. Морщин почти не было, и лицо покрывал легкий здоровый загар. Глаза у Клингена действительно серые с голубизной, как это записано в карточке, которая заведена на него. Нос — прямой, с горбинкой, а губы тонкие. Лицо продолговатое, но две складки у рта придают ему выражение решимости. Роста он даже большего, чем кажется издали. И плечи у него широченные. Это разглядишь не сразу, потому что они покатые. Но сейчас, когда Клинген был в летней рубашке с закатанными рукавами, это было заметно. Было в нем какое-то сочетание породы и силы. Именно такие мужчины нравятся женщинам. Гарвей был не очень доволен тем, что Эллинг с ним. Он вообще невысоко ценил женщин-шпионок. Как правило, все кончалось тем, что они в кого-нибудь влюблялись, и тогда вся работа шла насмарку. Он беспокоился, что это может быть как раз именно такой случай.

Глава двенадцатая

Глава двенадцатая

Он стоял перед Клингеном, как солдат, по стойке «смирно». Но на нем был черный костюм, а на лацкане пиджака отсвечивал желтый кружок.

«Капитан Келлер из «Группы порядка» будет сопровождать вас из Австрии в ФРГ. Он отвечает за вашу безопасность» — вот все, что сообщил Клингену об этом человеке Зейдлиц.

— Я недавно приехал из Африки и еще не привык к европейской прохладе, — сказал Келлер. Эта фраза служила паролем.

— А что вы делали в Африке?

— О! Это длинная история… Разрешите присесть?

— Пожалуйста.

— Здесь совсем недурно, — сказал Келлер, присаживаясь. — Старая, добрая Вена… — Он был в хорошем настроении и, видно, любил поговорить.

К их столику подбежала барменша Стелла.

— Коньяк, двойной! — Келлер огляделся по сторонам. — Но почему так мало людей? В «Парамоне» раньше всегда было людно.

— Наверное, еще рано.