Вода, которая становилась все холоднее и холоднее, медленно текла вокруг моих ног, легонечко подталкивая вперед, как будто она торопила меня выбраться отсюда побыстрее. Хотя свет фонарика отражался от поверхности темной воды и влажных стен, обстановка узкого туннеля была ужасно мрачной. Мы шли молча, и нам казалось, что этот туннель — какая-то жуткая галлюцинация, которая, может, когда-нибудь у нас закончится, а может, уже и нет. Единственное, что нас порадовало, так это уровень воды: она теперь доходила нам всего лишь до щиколоток.

— Интересно, а что это вообще за туннель? — спросил я шепотом, чтобы прервать молчание.

Профессор, шедший между мной и Касси, наполовину повернулся ко мне.

— Я тоже только что задавался этим вопросом, — сказал он шепотом. — Я, возможно, сильно ошибаюсь, но это похоже на какую-то старинную канализацию, по которой стекали сточные воды.

— Вы хотите сказать, что…

— Что это клоака.

— Прекрасно.

— Кроме того, — продолжал профессор, проводя ладонью по стене, — если я не ошибаюсь, данная канализация имеет настолько сложную конструкцию, что при ее возведении наверняка был необходим еще даже более высокий технологический и социальный уровень, чем тот, который требовался для строительства пирамид и храмов.

— Канализация — это самое высшее достижение человеческой цивилизации, — насмешливо-торжественным тоном провозгласил я.

— Хм… Ситуация усложняется, — сказала, оглянувшись на нас с профессором, мексиканка.

— Куда уж сложнее?

— Туннель впереди нас раздваивается, то есть теперь перед нами уже два туннеля. Что будем делать?

— А есть у них какие-нибудь особенности, которые дают основание отдать предпочтение какому-нибудь одному из них? — спросил профессор.

— Э-э… нету. Вообще никаких. Они абсолютно одинаковые.

— В таком случае…

— Пойдем по тому, который слева, — предложил я, недолго думая.

— А почему ты так уверен в том, что нам следует пойти именно по нему? — спросил профессор, удивленно поднимая брови.

— Дело в том, что, когда мы шли вместе с Соузой и его людьми по сельве, утреннее солнце находилось от нас слева, — а значит, мы шли в сторону юга.

— Ну и что?