Мысли работали предельно напряженно. «Минокс», любой ценой забрать «Минокс», — думала Велта. Шло время, и в сознании Велты все четче вырисовывался план — разжалобить Аусму: «Должно же дрогнуть ее материнское сердце? — спрашивала она себя. — Должно».

— Мама, выйди. Прошу тебя. Мне поговорить с тобою надо.

Велта заплакала. Плакала она долго и безутешно. Аусма спрятала в кармане шерстяной кофты «Минокс», сунула туда руку и вышла из спальни. С кресла поднялась заплаканная Велта и опустилась перед нею на колени.

— Прости меня, мама! Меня заставили. Понимаешь? Заставили. Я не хотела этого делать, — цеплялась Велта руками за ноги Аусмы.

— Порядочного человека никто подлость делать не заставит, — твердо отрезала Аусма.

— Все вы здесь порядочные, — выкрикнула Велта громко. — Все! Вам здесь легко быть порядочными. Попытайтесь быть порядочной там. Я посмотрю, как это у тебя получится. На все смотрите по-своему, по-иному. Не так, как там, и вам многое не понять. — Голос ее дрожал, каждое слово переполнено обидой, болью, на глазах показались слезы. — Я выросла без тебя, — говорила она голосом, в котором содержался упрек Аусме. — Думаешь, легко расти без матери?

Аусма не смогла понять, почему от слов Велты вдруг тупой болью заныло сердце, ожесточенность, которую только что испытывала к ней, уступила место жалости. Аусма была матерью, и те чувства тепла, которые годами вынашивала к дочери, неожиданно и в самый неподходящий момент напомнили о себе. «Права ведь дочь, — думала она. — Нелегко ей было расти без меня. Но что ответить? Рассказать трагедию своей любви и жизни? Поймет ли?»

— Когда мне нужна была твоя ласка, — обидчиво продолжала Велта, — со мною рядом находился отец. — Она умолкла, а затем бросила в лицо Аусмы жестоко и зло: — Отец! А не ты. Но чем он мог помочь мне? Чем? Что он понимал в моих девичьих делах? Какие тайны я могла ему доверить? Первые годы после войны его голова была занята одной заботой — скрыться, чтобы не судили за то, что творил здесь, в Латвии. Но нам надо было как-то жить. Жить! — заплакала Велта. Успокоившись, продолжила: — Нам нужны были деньги. Деньги! Понимаешь? А много ли их мог получить отец за случайно найденную работу? Мы жили впроголодь. Порой днями не было во рту крошки хлеба. И тогда отец заставил меня зарабатывать деньги. Знаешь ли ты, как зарабатывает деньги девчонка в шестнадцать лет?

Велта посмотрела на Аусму долгим взглядом.

— Молчишь? — спросила Велта. — Вот также молчал и виновато смотрел мне в глаза отец, когда я однажды утром принесла и отдала ему в руки свой первый заработок. Он упал передо мною на колени и просил прощения. Но зачем мне были его мольбы? Я ко всему была безразлична и хотела лишь одного — избавиться от этого проклятого мира, необходимости зарабатывать деньги таким путем, каким зарабатывала я. Я! Твоя дочь!