Мигель сказал:
– Bueno. Макайте.
Они опустили голову Марлен под воду. Третий взял ее за ноги и высоко поднял. Верхняя часть тела Марлен полностью оказалась под водой. Марлен дико дергала ногами, все ее тело изогнулось так сильно, что мужчины с трудом удерживали ее.
– Хватит! – крикнул Мигель. – Вытащите на минуту.
Голову Марлен извлекли из воды, и женщина принялась глотать воздух. Неожиданно из ее рта столбом ударила струя воды, смешанной с рвотой, и Марлен закашлялась.
– Bueno, хорошо. Снова опускайте.
Когда Марлен глубоко выдохнула, ее сунули головой в бассейн, и вместо воздуха она набрала воды. Разрываясь между любовью к сестре и к матери, Брайони оставила Сашу, поползла к Мигелю и обхватила его ноги.
– Это моя мама. Пожалуйста, не надо с ней так.
Он ногой отпихнул ее и сказал троим в бассейне:
– Заканчивайте. Держите старую суку под водой.
На поверхности появилось множество пузырей: из легких Марлен вышел весь воздух. Ее сопротивление становилось все слабее и наконец прекратилось.
– Ha muerto? – спросил один из бандитов. – Умерла?
– No, esperen un poco ma's, – приказал Мигель. – Нет, подождите еще немного.
Брайони достаточно понимала по-испански. Она подползла к Мигелю и снова обхватила его ноги.
– Пожалуйста, сеньор. Смилостивьтесь, умоляю.
На этот раз он пнул ее в лицо, и она отлетела, закрывая ладонью разбитые губы.
– Скоро твой черед, – насмешливо сказал ей Мигель. – Но сначала мы попробуем твое мясо, твое и твоей сестры. – Он отвернул рукав и посмотрел на часы. Потом сказал людям в воде: – Bueno! Достаточно. Вытащите ее. Надо посмотреть.
Один из бандитов схватил Марлен за волосы и вытащил из воды ее лицо. Ее кожа стала белой как воск. Глаза были широко раскрыты. Мокрые волосы облепили лицо, как морские водоросли скалу в отлив. Из открытого рта текла вода.
– Оставьте ее здесь, – приказал Мигель, и они отпустили тело и поднялись по ступеням, оставив труп Марлен плавать в воде вниз лицом.
– Мы здесь уже слишком долго. Пора уходить, – сказал Мигель. – Вымойте эту грязную puta. – Он показал на Сашу. – Jefe убьет нас, если вымажем его прекрасное судно дерьмом.