Сэр Лоуренс и Уотсон не могли удержаться от невольной дрожи при этих словах мрачного злодея.

— К счастью, мы нашли у наших жертв, — продолжал тхуг, не обращая внимания на произведенное им впечатление, — золотые листья лотоса, знаки их титула, на которых были начертаны пароль и шифр. Пополнив «триаду» третьим лицом, выбранным среди наших, мы отправились к брахматме Арджуне; он в тот же день приказал факиру, предназначенному исключительно для этого, отвести нас к тем, кого мы должны были заменить и которые тотчас же водворили нас во дворец вместе с другими четырьмя членами, также вновь избранными и не подозревавшими нашего обмана.

— Это изумительно по своей ловкости и смелости! — прошептал вице-король.

— Я не кончил, милорд, — с гордостью отвечал ему тхуг. — Мы сделались властителями, но ежемесячные выборы должны были нас один за другим перемещать в менее деятельных членов Совета Семи. Надо было устроить так, чтобы факиры не успели раньше времени узнать наших четырех коллег, и в первую же ночь нашего пребывания во дворце четыре наших родственника заменили собой тех, которые мешали нам. Таким образом я очутился во главе Трех и Семи и мог распоряжаться Советом по своему усмотрению… Понимаешь теперь, как мне легко выдать тебе весь Тайный Совет, если только мы придем с тобой к соглашению? Ты сделаешь вид, что захватил нас врасплох, разыграешь великодушие, дав нам амнистию с условием уничтожить общество, повесив предварительно брахматму, если только он еще существует, и таким образом прославишься тем, что уничтожил знаменитое общество Духов Вод! А ведь этого не могли сделать никакие власти в мире… Без Совета Семи и брахматмы ничто больше не может восстановить его.

— С каким удовольствием, с разрешения вашей милости, я бы повесил такого негодяя! — не то серьезно, не то шутливо заметил Уотсон.

— Полно, сэр Уотсон, — отвечал дерзкий мошенник, — не будь смешным! Подсчитай-ка число людей, которых вы, англичане, расстреляли или повесили во время ваших репрессий… Разве цивилизованные народы убивают своих пленников, жгут деревни, режут женщин, детей и стариков, как вы делали, когда весь народ сложил свое оружие!.. Два миллиона людей по вашим спискам исчезли во время этих жестоких преследований, и все по твоему распоряжению, сэр Джон Лоуренс, и по твоему, сэр Уотсон. И без всякого успеха! Вы и до сих пор еще продолжаете преследовать Нана-Сахиба и общество Духов Вод, которые сегодня, завтра, через две недели, быть может, подадут новый сигнал к восстанию, и на этот раз, могу вас заверить, вся Индия ответит на зов своих вождей, начиная от Кумари и до Гималаев… Когда же я, чтобы предупредить такую катастрофу, которая ближе, чем вы предполагаете, жертвую семью людьми, мешающими исполнению моих планов, вы не прочь обращаться со мной, как с обыкновенным убийцей… Ты смешишь меня, сэр Уотсон, с твоей британской совестью… Знайте оба, что мы нашли все уже подготовленным нашими предшественниками для будущего восстания и что, находясь под наблюдением брахматмы, мы вынуждены были продолжать начатое дело, чтобы не навлечь на себя подозрения. Сегодня ночью в самом Биджапуре состоялось собрание из пятисот субедаров общества, которым поручено проповедовать священную войну во всех провинциях, и даже назначен вполне определенный день для восстания. Дней через двадцать, сэр Джон Лоуренс, двести пятьдесят миллионов индусов выступят за свою независимость под командованием Нана-Сахиба, четырех раджей Юга и брахматмы Арджуны — не молите тогда своего бога, чтобы Сердар не присоединился к ним! Ты смеешься, сэр Джеймс Уотсон?