Это единодушие несколько поколебало уверенность Кишнайи и, чтобы успокоиться, он сказал себе, что палка и четки могли быть забыты в потайном коридоре много лет тому назад, так же как и подвижная часть стены могла отодвинуться сама собой вследствие постепенного высыхания здания. Это объяснение, ни в коем случае не должно было повлиять на его решение. Тхуг приказал шпионам дежурить вокруг дворца брахматмы, чтобы знать обо всем, что будет там происходить до того часа, когда падиал исполнит злодейское приказание.

Когда наступил час свидания, он был очень удивлен, не встретив никакого противодействия со стороны падиала, который соглашался на все, что ему предлагали, и просил только разрешения поразить брахматму на восходе солнца по причине, признанной Кишнайей вполне основательной. Дислад-Хамед не знал внутреннего устройства Джахара-Бауга и хотел, несмотря на поздний час, пойти к брахматме под каким-нибудь предлогом, а в это время присмотреться к расположению помещений дворца; за некоторое время до рассвета он вернется туда, уверенный, что все будут спать глубоким сном.

Дислад-Хамед, как видите, прекрасно играл свою роль: этот трус, чтобы лучше усыпить бдительность Кишнайи, вел себя развязно и тем самым внушил к себе доверие. Но, к несчастью, шпион подслушал разговор его с Утсарой; тхуг, видя себя одураченным, пришел в бешенство и приказал похитить падиала при выходе из Джахара-Бауга.

Он хотел тотчас же расправиться с несчастным, но, рассудив, что при отношениях, существующих, по-видимому, между Арджуной и падиалом, он может получить от последнего очень важные сведения, Кишнайя приказал опустить его до поры до времени в одно из потайных подземелий замка.

Но теперь он почти не сомневался в том, что брахматме были известны все его махинации; каждую минуту шпионы приходили и уведомляли его, что во дворце его врага происходит какое-то необычное движение, что туда входят люди, но оттуда никто не выходит… Надо было принимать решительные меры, иначе все погибло… Но какие меры? Одно только было возможно и давало надежду на успех: разбудить сэра Лоуренса, сообщить ему обо всем, попросить у него отряд шотландцев и, окружив Джахара-Бауг, захватить брахматму под предлогом неповиновения указу вице-короля об уничтожении общества… Но согласится ли он на это? Это спасало, само собой разумеется, жизнь Кишнайи и самозваных членов Совета Семи, но вместе с тем открывало их замыслы и делало поимку Нана-Сахиба невозможной… Если сэр Лоуренс поймет это, то он, откажется посылать своих солдат на защиту людей, которые не могли больше принести ему никакой пользы… Нет! К этому можно было прибегнуть лишь в крайнем случае, когда не останется других средств, кроме побега. Бежать!.. После всего, что он сделал… Какой позор! Он станет посмешищем всей Индии. Пусть его позорят, боятся, пусть презирают — но быть посмешищем!.. Какой постыдный конец для отважного предводителя тхугов, который заключал договоры с вице-королем, как с равным себе! О! Кишнайя ни за что не согласится на это!