Вот где я родился.

Третьяки… Много раз я собирался съездить на свою родину…

Власьев Николай Павлович был в Третьяках председателем большого животноводческого колхоза. Вернулся туда сразу после плена. Осмотрелся, отдохнул… Выбрали председателем. В конце пятидесятых годов ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

…Раскольцев — близко. Врач с обширной частной практикой, специалист по печеночным заболеваниям, автор научных изданий. До войны он успел закончить первый курс медицинского института. Вернулся, поступил на второй курс. Окончил институт с отличием. Был направлен в одну из московских клиник, ассистировал у известного специалиста.

Волоков провел огромную работу в архивах. Проще, конечно, было спросить самого Раскольцева. Но как спросишь? Оступиться в таком деле легко, поправиться трудно.

Недопустимо обсуждать какие-либо версии без доказательства. Но опасаться того, на что намекнул Иван Иванович, мы должны были. Но с чем мы пришли бы к Раскольцеву? Человек был в плену, были годы, когда к бывшим военнопленным относились с недоверием. Это было клеймо и несло за собой немалые душевные травмы. Опять, что ли, подозрительность? Нет! Нельзя! И кто он, Раскольцев, кто Власьев, кому из них мы могли верить до конца? Голубеву я поверил сразу даже по протоколам. Но Голубева не было.

Волоков по документам обнаружил след польской вдовушки. Она тогда же приехала с Раскольцевым в нашу страну. В какой-то степени история выглядела даже романтично.

Раскольцев был возвращен в ряды Красной Армии. Зося Шаскольская упросила зачислить ее в ту же часть санитаркой…

До Берлина Раскольцев не дошел. Он был ранен на Одере… Несколько дней он пробыл в армии. Зося вынесла его с поля боя и выходила. Зося дошла до Берлина. Волоков нашел в военкомате ее послужной список.

В сорок восьмом году родилась у них дочь. Назвали ее Еленой. В пятьдесят втором году Зося умерла…

— Не так ли, как и Шкаликов? — бросил реплику Василий.

Пустым считать этот вопрос было бы неосторожным. Мы прикоснулись к вещам, крайне путанным, закрытым временем.

Так к кому же обратиться? К Раскольцеву или к Власьеву?

Шкаликов прятался за закрытыми ставнями, Раскольцев и Власьев не прятались, жили на виду, и даже очень на виду. Так кому же мы могли бы довериться?

Ни Раскольцева, ни Власьева я себе совершенно не представлял.

Тогда мы поставили вопрос несколько иначе. К кому безопаснее обратиться, исходя из интересов дела?

Предположим, что тот, кто ищет Шкаликова, пришел бы в своих поисках к Раскольцеву или к Власьеву. Как бы выглядел этот приход?