Этот уличный тип Парижа, без всякого серьезного образования, нередко удивляет вас своими многосторонними познаниями во всех областях жизни, поражает вас чуткостью и тонкой деликатностью своих чувств. Словом, он является как бы конгломератом всего того лучшего и худшего, что заключается в умах, в сердцах и в проявлениях многотысячной, разнокалиберной толпы большого города, и путем особого рода атавизма улицы наследует и воспринимает все, чем живет и чем обладает эта уличная толпа, все это население большого города, эта французская толпа, о которой было сказано, что она умнее самого Вольтера.

Впоследствии такой парижской гамен, в какие бы условия он ни был поставлен жизнью, вечно останется тем, что называется истый парижанин.

XXIII

XXIII

Урок. — Ряженые. — Пассажиры «Виктории». — Наряд Ланжале. — Посещение короля мокиссов. — Королевская аудиенция.

ВСЕ ВЫШЕСКАЗАННОЕ БЫЛО НЕОБХОДИМО для того, чтобы та шутка, которую намеревался разыграть Ланжале, не показалась выше способностей Парижанина. Правда, и легковерие, с каким английские гости поддались обману, в значительной степени усилило конец этой сцены.

Заручившись обещанием Гроляра беспрекословно подчиняться ему во всем, Ланжале первым делом заявил своему приятелю, что желает разговаривать со своими гостями не иначе как через переводчика, и таковым должен ему служить Гроляр, который должен был говорить с английскими офицерами на своем родном языке, который все моряки прекрасно знают.

Чтобы объяснить европейцам свое знакомство с французским языком, Гроляр должен рассказать, что свое детство и молодость он провел в Пондишери, а затем, соскучившись по своему родному острову, добрался опять сюда после долгого скитания по разным островам архипелага.

Запомнить это было нетрудно, но теперь следовало преобразиться в настоящего дикаря, и Ланжале подал пример своему приятелю, который сначала не решался подвергнуться этой процедуре, необходимой для успеха задуманного Парижанином плана.

Церемониймейстер призвал королевских татуировщиков и приказал им разукрасить короля и его друга по образцу древних королей мокиссов, когда они снаряжались для войны, заменив только настоящую татуировку соответствующим рисунком, исполненным живописью.

Первым делом они приступили к разрисовыванию Гроляра, которому следовало торопиться, так как он должен был встретить офицера, находившегося на шлюпке. Королевские татуировщики начали с того, что покрыли Гроляру лицо, шею, руки и ноги, часть груди и спины легким слоем раствора шафрана, создающего полную иллюзию естественной окраски туземцев, и на этом светло-бронзовом фоне изобразили яркой густой черной краской (чрезвычайно блестящей и с примесью сильного сиккатива, благодаря чему краска тотчас же высыхала, едва ее успевали наложить) красивые рисунки простой и скромной татуировки, которая должна была отличать родственника и переводчика короля от августейшей особы самого правителя.