Но верхом комфорта и предупредительности являлась подвешенная над турецким диваном серебряная чаша и целый ряд кранчиков, из которых можно было получить всевозможные прохладительные напитки.
Все, путешествовавшие в тропических странах, знают, как драгоценно это удобство.
Через иллюминатор видно было море, волны которого ослепительно весело сверкали на солнце.
— Черт побери! Какая блестящая мысль пришла мне — разыграть перед ними короля! Теперь со мной обращаются, как с настоящей царствующей особой! — невольно воскликнул француз.
Но каково же было его изумление, когда через отдернутый полог он увидел целый ряд апартаментов, состоящих из раззолоченного салона, обставленного с невероятной роскошью, курительной комнаты, столовой, а подле спальни — еще превосходной уборной с роскошной ванной и всеми приспособлениями туалета.
— Вот что значит уметь взяться за дело с этими господами англичанами, — пробормотал про себя Ланжале, — и в таком положении мне суждено доплыть до Европы! Трудно мне будет привыкать к своей незавидной судьбе!
Бывший король мокиссов улыбнулся и, выпив чашку превосходного шоколада с пирожками, которые тотчас же были поданы ему китайцем, приставленным специально для услуг, снова лег спать, так как после вчерашней попойки на фрегате все еще спали, кроме матросов и вахтенного офицера.
Как было решено заранее, трех мокиссов высадили на берег в соседнем заливе; их не пришлось даже и связывать, так как достаточно было положить их на мягкий песок, где они продолжали спать как ни в чем не бывало.
Что же касается Гроляра, то его также поместили в роскошной каюте, хотя и менее великолепной, чем помещение короля мокиссов. Ланжале же жил на фрегате совершенно по-царски: кушал, когда желал, сам составлял меню своих обедов, которое Гроляр передавал по-французски офицеру, заведующему кухней. Иногда он приглашал к своему столу командира и нескольких из ученых по очереди, и последние чувствовали себя очень польщенными этими приглашениями. Словом, он продолжал по-прежнему разыгрывать роль короля дикарей, к великому удовольствию командира, считавшего себя счастливым, что ему суждено привезти в Европу столь интересную диковинку, как этот мокисский король.
Парижанин очень бы желал, чтобы эта комедия могла продолжаться вечно, но — увы! — самые лучшие вещи в мире обыкновенно всего быстрее кончаются: так случилось и с ним.
XXXI
XXXI