Теперь он подумал о том, что надо избавиться от трупов; в его интересах, чтобы никто до поры до времени не узнал о смерти этих двух туземцев. Подозрение в их смерти легко могло пасть на него, и тогда их единоплеменники непременно отомстят ему за их смерть. Если бы он мог добраться до «Ремэмбера», то, конечно, не стал бы даже и думать об этом, но раз ему приходилось отправляться в Соединенные Штаты, то необходимо было, чтобы смерть этих туземцев оставалась тайной на то короткое время, которое ему придется провести в доме Оливье.

Озеро было тут, под рукой, и проще всего было, конечно, сбросить туда трупы нагарнуков. Он знал, что они всплывут не раньше, как на седьмые или восьмые сутки, а этого было для него более чем достаточно.

Поэтому, стащив трупы обоих убитых за ноги на край обрывистого берега, он слегка подтолкнул их ногой, и они сами скатились под откос в озеро.

Джонатан Спайерс некоторое время смотрел на воду, по которой расходились концентрические крути, пока все не успокоилось.

— Ну, а теперь, — сказал Красный Капитан, направляясь к дому графа д'Антрэга, — посмотрим, какой свет прольет на это дело мой разговор с молодым графом!

XIV

XIV

Письмо Джона Джильпинга. — На откорме у нготаков. — Похищение.

НОЧЬ ПОСЛЕ ПРАЗДНЕСТВА ОГНЯ БЫЛА богата событиями. Часов около двух ночи молодой нирбоа, посланный тайком Джильпингом к своим друзьям, прибыл во Франс-Стэшен и попросил, чтобы его немедленно допустили к Оливье.

Оливье принял его тотчас же, и молодой нирбоа, оставшись с ним наедине, достал из пучка перьев, украшавших его прическу, маленькую свернутую в трубочку бумажку, которую и вручил графу. Молодой нирбоа сделал это для того, чтобы нготаки не увидели этой бумажки, так как со времени ухода Виллиго и Коанука, приходивших звать Джильпинга в гости, нготаки стали еще бдительнее следить за своим кобунгом, опасаясь, чтобы его не похитили у них. Они не стали даже выпускать из своей деревни письма, которые бедный Джильпинг писал своим друзьям, и только каким-то чудом бедняге удалось уговорить случайно зашедшего к нготакам молодого нирбоа доставить его письмо во Франс-Стэшен.

Развернув скрученную бумажку, оторванную Джильпингом от края какого-то журнала, граф прочел следующие строки, наскоро набросанные карандашом:

Дорогие джентльмены и друзья! Ради Бога спешите освободить меня. На рассвете следующего дня меня хотят татуировать, и это решение, принятое единогласно старейшинами, неотвратимо. Мой голос не подействовал на них; напрасно я старался убедить, что честь татуировки оскорбительна для моей скромности. Ничто не помогло; очевидно, традиция требует, чтобы кобунг носил на своем лице и теле всю историю своего племени. Я бы, может быть, и подчинился этому из уважения в древней традиции, но подумал о том, что будущий лорд и член палаты лордов не имеет права превращать себя в произведение искусства. Спешите, завтра уже будет поздно! Джон Джильпинг, будущий пэр Англии и член палаты лордов, лорд Воанго из Джильпинг-Холла, кобунг племени нготаков