МОЛОДОЙ ГРАФ ОЛИВЬЕ СО СВОИМ ДРУГОМ Диком Лефошером, капитаном Спайерсом и остальной свитой прибыл уже с месяц тому назад в Астрахань, куда еще раньше приехал князь Свечин, предоставивший в их распоряжение один из своих дворцов. Они намеривались направиться в киргизские степи, чтобы в последний раз сразиться со своим общим непримиримым врагом, «человеком в маске», которого они теперь, по крайней мере, знали и в лицо, и по имени. И не раз, собравшись вместе и беседуя о предстоящей им трудной задаче, они вспоминали славного Джона Джильпинга, оказавшего им не одну важную услугу в этом самом деле; вспоминались им и слова почтенного джентльмена, сказанные им при прощании:

— Будьте уверены, друзья, что, когда пробьет час расплаты и возмездия, Джильпинг будет на месте! Клянусь, что не займу своего места в палате лордов раньше, чем не увижу казни этого предателя Ивановича!

Однажды, когда все собрались для совещания в большой приемной зале дворца Свечина, граф Оливье получил телеграмму, которой тотчас же поспешил поделиться со своими друзьями. Телеграмма гласила: «Я приезжаю с Пасификом Лорд Воанго».

Известие это было встречено общим взрывом радости.

Оставшись один в Австралии, Джон Джильпинг окончил разбор своих богатых коллекций, предназначенных для Британского музея. Но в тот момент, когда все было готово, он вдруг вспомнил, что у него нет одной маленькой зверюшки, которую туземцы называют «богуи-богуи», а англичанин именовал Lacerta qilpinensis, род маленькой ящерицы. Этикетка уцелела, но сама ящерица исчезла. Отправить коллекции без этого редкостного животного нечего было и думать! Это была желтая ящерица с рогом на голове, еще не известная ученому миру и подробно описанная им в ученом докладе, ящерица, благодаря которой он рассчитывал обеспечить бессмертие своему имени.

И вдруг этакое сокровище пропало! Ему ничего более не оставалось, как заменить исчезнувший экземпляр другим. Но так как эти ящерицы встречались только в самых глухих дебрях страны нирбоа, то Джильпинг, ни минуты не задумываясь, воссел на своего осла и снова направился в глубь страны.

Спустя три месяца он снова вернулся в Мельбурн с драгоценным экземпляром ящерицы, но — увы! — она досталась ему на этот раз дорогой ценой: встреченный отрядом нирбоа и признанный бывшим кобунгом нготаков, Джильпинг был захвачен дикарями, уведен в их деревни и провозглашен кобунгом. А чтобы застраховать себя от похищения кобунга каким-нибудь из других туземных племен, нирбоа, невзирая на протесты злополучного Джильпинга, вытатуировали на его лице эмблемы своего племени — три концентрических кружка: один на конце носа, другой — вокруг губ и третий на подбородке. Как это ни странно, но доблестный англичанин скоро утешился, во-первых, потому, что он нашел свою ящерицу, а во-вторых, как человек практический, решил извлечь из этого неприятного обстоятельства немалую для себя выгоду, она создавала ему репутацию «мученика науки».