Ровно гудел за стеной завод, чуть жужжали под потолком лампы дневного света. Молоденькая работница в испачканном глиной халате безнадежно и неумело плела свои нехитрые сети.

Денисов не заметил, как задремал.

— Звони, — разбудил его вахтер.

Позади громко хлопнула входная дверь — Как у нее? Договорились?

— Второе уж дежурство звонит, да все глухо. Без пользы делу!

Денисов без особой, впрочем, надежды набрал номер и на секунду затаил дыхание. Внезапно очень близко раздался знакомый голос:

— Слушает Кристинин.

— Алло! — еще не веря, закричал в трубку Денисов. — у меня интересные новости! Это вы?

— Если будет на то воля аллаха, — пошутил Кристинин.

Перебивая себя, Денисов рассказал о письме, о дежурных. Закончил тем, что зачитал письмо преподавателя физики из Жданова целиком.

— Хорошо, — подумав, сказал Кристинин, — на Хорева мы напустим Губенко. Они найдут общий язык.

А сейчас давай домой и ни о чем не думай!

— Спокойной ночи!

Через лес к поселку Денисов шел не торопясь, заложив руки в карманы, как на прогулке, отдавшись полностью вдруг возникшему в нем чувству уверенности.

Подходя к отделу, Денисов еще издали увидел Губенко Лейтенант стоял как всегда, независимый, себе на уме. в руке он держал новый, словно сейчас из магазина, импортный портфель-саквояж.

— Здравствуй, Денисов! — Губенко подал горстку длинных холодных пальцев. — Где здесь у вас можно переговорить? Теснота такая! Как вы тут работаете? — Он не умел быть приятным.

Реконструкция вокзала. Хочешь, пойдем к носильщикам? Здесь рядом!

Они вошли в небольшую комнату с длинными скамьями вдоль стен. Губенко достал из портфеля свежую газету, встряхнул, постелил на скамью.

— Так вот, — сказал он, усаживаясь — я уже разговаривал с дежурным Хоревым. Кстати, в нем ничего от зануды. Аккуратный человек, может, чересчур педантичный. Добросовестный работник. Собирается на пенсию.

— Что он сказал?