— Кредит, которым я располагаю, незначителен.

— Кто ваш компаньон?

— Банкир Хаузер в Буэнос-Айресе.

— Судя по фамилии, он немец?

— Да.

— Каковы размеры предоставленного вам кредита?

— Сумма не названа. Но я не слишком состоятельный человек.

— Ваши манеры говорят об обратном. Вы дадите мне чек, адресованный этому Хаузеру.

— Нет.

— Ладно, как хотите! Сами будете виноваты, если мне придется обойтись с вами именно так, как я хотел на Рио-Негро.

— Но ведь вы уже дали слово, что этого не случится.

— Я полагал, что вы оцените мою доброту. Однако, раз вы обманываете мои надежды, я беру слово назад. Итак, вы выпишете чек или нет?

Я сделал вид, что раздумываю, а затем угрюмо ответил:

— Вы принуждаете меня к этому!

— Я не оказываю на вас никакого давления, сеньор. Помните об этом. Быть может, вам придется засвидетельствовать мне это в письменной форме.

— Если вы не считаете угрозу расстрела принуждением, то тогда я не знаю, что такое принуждение.

— Итак, как вы поступите?

— Мне не остается ничего другого, как выдать вам чек!

— И немедленно! Пока вполне достаточно, если вы подпишетесь под признанием, что должны мне десять тысяч бумажных талеров. Сам чек выпишете позже.

— Десять тысяч! У ваших солдат, наверное, самая изысканная амуниция!