— Хорошо. — Холодный, бесцветный голос Вождя звучал в наушниках. Оставьте в живых их обоих на случай, если Док Сэвидж окажет неожиданное сопротивление и будет необходимо вести с ним переговоры.
— Я приказал расстрелять Монаха! — чуть не взвыл Глассель.
— Немедленно отмените этот приказ! — Говоривший не повысил голоса, но от его тона руки Гласселя задрожали, и, сорвав с головы наушники, он побежал туда, куда солдаты повели Монаха.
Потом он остановился. Хитрое выражение появилось на его лице. Рука смерти внушала ужас, но все-таки…
Четко звучали резкие команды:
— Приготовиться! Целься…
Глассель подошел к стоявшему поблизости солдату.
— Я изменил свое решение, — сказал он. — Передай сержанту Одибу, что он не должен казнить подполковника Мейфейера.
— Огонь!
Прогремел ружейный залп.
Солдат тупо уставился на него.
— Но, сеньор генерал…
— Дурак! Идиот! — Глассель ругался так, что легко было поверить в искренность его гнева. Он выхватил пистолет и выстрелил. Солдат рухнул наземь с удивленным выражением лица.
— Мне очень жаль, — доложил Глассель по рации минутой позже. — Я приказал солдату побежать и остановить расстрел, но он не был достаточно быстр. Монаха уже расстреляли. Я сам застрелил нерадивого солдата.
На другой стороне каньона человек с каменным лицом слушал его с обычным спокойствием. Только его злобные глаза стали немного темнее.
— Продолжайте продвижение, — приказал он своим вялым, холодным голосом. — Но не слишком спешите. Возможно, Док Сэвидж что-то придумал, хотя я сомневаюсь в этом. Мы начнем продвижение отсюда через пять минут и зажмем майя между нами. Мы должны достичь нашей окончательной цели через полчаса.
Вождь выключил рацию. Какое-то время он стоял молча, затем сказал про себя:
— Я боюсь, генерал Глассель, что вы слишком часто делаете промахи. Похоже, потребность в вас отпадет через ближайшие полчаса.
Солдаты взобрались на край каньона, который возвышался над Потерянной долиной. Другие одетые в военную форму люди появились с противоположного конца ущелья.
Солдаты осторожно продвигались вперед.