Инженер забеспокоился: стоит ли продолжать?..
— А если я наткнусь на другой труп?.. Не хватало мне стать потрошителем чужих могил… — бормотал он себе под нос.
И уж совсем было решил отказаться от своего намерения, а могилу выкопать в другом месте, как вдруг босая нога его провалилась сквозь рыхлый грунт и наступила на что-то твердое, больно царапнувшее кожу. Наш герой наклонился и с удивлением обнаружил крышку индейской корзины
Парижанин поставил ее рядом с ямой, затем выудил вторую, точно такую же, потом третью, за ней четвертую. Подошел Анри, протянул ему руку, помог выбраться наверх. Открыли корзины.
Они были полны золота!
В каждой из корзин лежало множество самородков. Робинзоны определили их общую массу в сто пятьдесят килограммов, что составляло примерно четыреста пятьдесят тысяч франков.
Хорошо известно, с каким решительным презрением колонисты относились к богатству. Никого не удивило, что не послышалось ни единого ликующего возгласа, не последовало никаких проявлений радости после обнаружения клада. Индейцы, не понимавшие ценности золота, из любопытства приблизились и с удивлением поцокали языками при виде золотых самородков, среди которых были весьма значительные по размерам.
Робен смотрел на сокровище безразличным взглядом.
— Бедный друг, — сказал он, как будто Казимир мог его услышать. — Милый друг! Ты был добрым гением в дни моих злосчастий и превратностей, потом пожертвовал жизнью ради меня, и вот теперь, даже после смерти, ты даришь нам целое состояние!
— Отец! — воскликнул Анри. — Я хочу сказать, что все мы — и мать, и братья, и Никола, и я сам — одинаково относимся к этой находке. Вот что мы думаем: какое значение имеет богатство? Зачем это золото, если мы его презираем! Разве этот лес со всеми своими ценностями не принадлежит нам? Разве нет у нас рук, чтобы трудиться, нет плантаций, которые дают все, что нужно? Какое нам дело до этой «цивилизованной жизни» с ее мелочной борьбой, необузданными желаниями, с неведомой нам нуждой и вечно неутоленной ненавистью! Мы ведь