— Не пугайте понапрасну дам, — успокоил директор. — Вот глядите — каждый из коробов покоится на двух боковых распорках, а те укреплены на крюках из кованого железа. Крюки держатся на сваях из дерева мутуши, вкопанных в почву больше, чем на метр. А вы знаете их прочность, они соперничают с самим железом!

Раззадоренные присутствием европейцев, горняки налегали на кирки, с яростью обрушиваясь на породу, и одновременно распевали во всю глотку с неистовым пылом. Двое землекопов атлетического сложения, раздолбив изрядный кусок пласта, отбросили свои инструменты и вооружились лопатами, которые тут прозвали «каторжанскими». Длина их ручек составляла не менее двух с половиной метров. Со дна ямы землекопы с неподражаемой ловкостью выбрасывали полные лопаты гравия, попадая прямо на середину лотка, по которому струилась проточная вода. Эта удивительная точность и слаженная быстрота движения казались подлинным чудом. Одно удовольствие было наблюдать за этими силачами. Огромные лопаты пушинками летали в могучих руках, от непрерывных и ритмичных бросков молочно-белая вода в желобе вскипала фонтанчиками брызг. При этом землекопы еще успевали издавать зычные фиоритуры[435]. Своими орудиями они совершали настоящие фехтовальные выпады, и железо, описав в воздухе полуокружность, вонзалось в землю точно у босых ног.

Каждый бросок лопаты, отправляемый в желоб, ритмически сочетался с музыкальной фразой, которая повторялась без конца.

— Сами ке волоо! — вопил один из богатырей, и орудие труда взмывало вверх.

— Мун ла-о, бон-бон! — рычал в свою очередь второй, отправляя в желоб порцию породы.

— Сами ке волоо! — заводил первый.

— Мун ла-о, бон-бон! — повторял напарник.

— Что они говорят? — поинтересовалась мадам Робен.

— Что Сами — это вор, а люди там наверху — очень хорошие…

— А для чего?

— Это способ ритмизации движений, аналогичный напевам булочников или кузнецов. Иногда они слагают нескончаемые песни о своих радостях и печалях. Излагают жалобы и упреки, а бывает — вышучивают друг друга… Есть у них и сатирическая жилка, могут не пощадить самого патрона в своих импровизациях, которые называют словом «chanté» или «dolo».

Сами, так называемый «вор», — это индийский кули, занятый на службе в доме… Что касается «мун ла-о бонбон», по-креольски — «люди наверху хорошие», это о вас, в такой своеобразной манере негр славит ваше великодушие.

И Дю Валлон крикнул землекопам:

— Хорошо, Фидель! Хорошо, Барон! Сегодня получите на ужин двойной «бужарон»!

Как мадам Робен и его братья, Шарль проявил самый живой интерес ко всему увиденному и услышанному. Не без пафоса он предался воспоминаниям: