* * *

В кромешной мгле наступившей ночи, были слышны мощные звуки летающих где-то наверху вертолетов, а может и баллистических крылатых ракет. Когда спрыгиваешь с нормального сознания в глубины непознанного, такие мелочи как тактико-технические характеристики летающих призраков интересуют все меньше. Ну и пусть себе жужжит железяка… Они даже этого не помнили…

Собранного вчера хвороста и дровишек вполне хватило для разжигания небольшого костерка. Вчера они уснули, поэтому дров осталось предостаточно. Опять веселые и от того бездумные огоньки заскакали по сучьям, глядя на них, оба облегченно дремали, все в тех же затейливых позах.

Обсуждать житье-бытье с видами на урожай и погодой на Соловецких островах, пока не хотелось. Пока они наслаждались тишиной и прохладой. Лишь изредка они слышали звуки летающих где-то неподалеку вертолетов. Через несколько минут они перестали обращать на них внимание. Как на головную боль… Поболит, поболит, да и сама пройдет.

И в самом деле, звуки раздающиеся сверху, очень скоро утихли, заменяя собой шуршание песка и возню в кустах. Там продолжалась привычная жизнь. Кто-то кого-то ел, кто-то пытался спрятаться, предварительно съев другого. Сама пустыня казалось дышала мерно и ритмично. То мощно накатывая, то мягко отступая от сидящих у костра.

Потерянные в песках, очень скоро стали клевать носом и опять задремали полусидя, полулежа. Намаялись за день бедолаги вот и не смогли продержаться. Хотя спать думая о том, что в любой момент тебе за пазуху может забраться змея или паучок было не приятно. От таких мыслей чувствуешь себя несколько тревожно, но это было раньше, сейчас такая ерунда уже перестала и волновать и интересовать.

* * *

Когда приблизились к последней кромке барханов отделяющих от тех кого они искали. Очень было велико чувство страха. А вдруг это не они, а вдруг это просто местные жители остановились здесь на ночлег, пораженные красотой окружающего их мира.

Казик Душанбинский, в миру больше известный, как Борис Платонв, еще раз попросил сменить в своем приборе ночного видения элементы питания, на самые мощные и подправив резкость навел их не лежащих у костра людей, всмотревшись в такие одинокие и беззащитные фигуры, он с облегчением выдохнул так громко, что казалось начиналась буря. Не узнать в одном из них фигуру сына было нельзя. Может быть он и не узнал, просто отцовские чувства ему подсказали, что это Сергей.

Он приказал никому близко не подходить, мало ли как солнце за день нагрело головы лежащим у костра. Попросил только подтянуть ящик-холодильник со льдом и разнообразной водой к тому месту где то ли спали, то ли просто сидели эти две одинокие фигуры…