Конечно, находясь в состоянии аффекта, грубо обругал его. (До сих пор стыдно.) Назвал «горбатым пидарасом», он с русским языком дружил, «феню» знал, понял меня правильно.

Для заключительного рывка на финишную ленточку, он нужен был мне живым и не искалеченным.

— Может тебе в следующий раз помочь самоудушиться, — гневно спросил я и чуть затянул петельку на его посиневшей, тощей шейке.

Он опухшим, искусанным от боли языком покачал из стороны в сторону. Наверное, это означало полное отрицание моего предложения.

— Ладно, шучу.

Чтобы привести его в чувство, показал ему пистолет, из которого он стрелял в бедного парня. В доступной форме рассказал про отпечатки пальцев. После этого быстро сбегал в комнату покойного и там оставил пистолет.

Ох, и загорюнился мастер провокаций и подрывной работы среди меня — мирного населения. Чтобы он уж совсем не расстраивался и не убивался над своим провалом и окончанием блестящей карьеры агента, мне пришлось начать колдовать и заниматься ворожбой.

На время стал добрым волшебником.

Похимичив над приспособлениями покойного экстремала, у меня получился славный «компот». Вместительный шприц впитал в себя загадочный раствор… И я вкатил расстроенному агенту, дозу «хорошего, кратковременного настроения». Героин действует, практически на всех одинаково. В нашем случае активных поисков счастья, также осечки не было.

* * *

На часах было половина шестого. Два часа мы с Альфонсо отвели на отдых. Ему было хорошо, а я, как и каждый стратег жутко сомневался. В результате не смог нормально отдохнуть.

Злой, невыспавшийся, угрюмый… С опухшим от ночных бдений лицом. Только к восьми утра, принял окончательное решение.

Еще одна инъекция счастья лично для Афони.

У принца появилась загадочная улыбка. Напряжения, как рукой сняло. Походка приобрела легкость.

Напялил ему на башку свою маску, подаренную в больнице. Пообещал еще укольчик. И мы пошли с ним заниматься своими делами.

* * *